Русское Православие. Созерцание и осмысление

Протодиакон Станислав Чуркин

Православный календарь
Введение во храм Пресвятой Богородицы

(продолжение, начало в РС №10)

Христос внутрь нас пребывающий

риблизилось к вам Царствие Божие» – Так Христос велел апостолам проповедовать всем людям, и даже тем, кто не принимал это святое благовествование. – «Приблизилось настолько, что оно внутрь вас есть» (Лк. 10.11;17.21). И не только в лице Иисуса, стоящего среди вопрошавших Его о пришествии Царства Божия фарисеев, но и в самом прямом смысле этого слова, внутри каждого человека. Поэтому, сколь ложно относиться к ближнему только как к человеку и не учитывать его причастности ко Христу, так столь же пагубно для нас осознавать себя существом без Христа внутри нас пребывающим. Христос Сын Божий пришел на Землю не только открыть человекам Отца их Небесного, но и возродить в них, заложенное Его делом, сознание сынов Божиих.

Уже уподоблением двух заповедей: «возлюби Господа Бога твоего... и ближнего твоего, как самого себя», Христос соединяет две Скрижали воедино. «Заповедь новую даю вам (заметьте, одну заповедь), да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13.34) – вот скрижаль Нового Завета. Вот закон, соединяющий воедино несоединимое. Христом он даже словесно составлен как одно бесконечное утверждение. В нем нельзя поставить точку. Его следует писать на кольце, и тогда станет видно, что прервать его нигде невозможно, как вечную неразрывную истину, как единое нераздельное тело, как одну бесконечную жизнь – «как Я возлюбил вас, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, да любите друг друга, как Я возлюбил».... Это Божие заклинание, это знамя Новой эры, это основа новых отношений Бога и человеком, в котором заключена вся суть жизни Нового человека.

Почему Христос называет Свою заповедь «новой»? Что нового в заповеди «да любите друг друга, как Я возлюбил вас»? Все в ней новое. Человеку, не познавшему в ближнем себя, и не знающему как себя надо любить, а потому абсолютно неспособному полюбить ближнего, Христос предлагает любить ближнего любовью Богочеловека. Без всякого учета нашей немощи Он ставит пред нами задачу посильную лишь Ему – Сыну Божию. Новее заповеди еще не бывало. Христос предлагает нам освоить любовь особого содержания, любовь исполненную жертвенности, всепрощающей самоотдачи, высшее проявление которой показал Он Сам, «Агнец Божий, взявший на Себя грех мира, Пастырь добрый, отдавший жизнь Свою за нас, овец Своих» (Ин. 1.29; 10.17).

«Но это любовь к человеку! – скажете вы. – А где же любовь к Богу?» Когда Христос передавал Свою миссию людского Пастыря апостолу Петру, Он спросил его(Ин. 21.15-17):

– Симон Ионин, любишь ли ты Меня?
– Да, Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя.
– Паси овец Моих.

И так три раза спрашивал Иисус, троекратно утверждая, что если человек любит Бога, значит он должен быть Пастырем добрым, отдающим жизнь свою за ближних своих, потому что любить Бога – это уподобляться Сыну Божию делом Христовой любви к ближнему. Любить Бога – это соединяться с Ним на почве Христовой любви к человеку.

Так любовь во Христе к ближнему есть не измена Богу, а доказательство и утверждение любви к Богу. Христовой любовью к ближнему открывается любовь к Богу, открывшемуся прежде человека в Своей любви к нему. А по сему, Новая заповедь Христа – не отмена первой скрижали и не какой-то особый способ разрешения нерешенной проблемы Ветхого мира, предлагающий сначала научиться любить человека, а потом уже и к Богу приступать. Новая заповедь одна единственная для всех времен и народов, в ней начало и конец всех путей к Богу, сведенных Христом в один узкий путь, в ней полнота всех Божиих законодательств, соединенных в единый Закон Жизни Нового времени, закон жизни Богочеловека – отдавать себя миру в преизобилии благодати Христа–Сына Божия, воспринимать мир в умалении раба бесправного Христа–Сына Человеческого. Таковы пределы любви Христа ради. Таков задуманный Богом тип человека Новой эры – не ветхозаветный обладатель мира, а слуга всех, в самоумалении обративший себя в младенца; не владыка мира, а источник благодеяний, изобилие щедрот, безграничность самоотдачи, «совершенный, как Отец Небесный» (Мф. 5.48).

Этот две тысячи лет назад во Христе явленный миру тип Нового человека, этот Евангельский человек, раб Божий и Бог человеческий до сих пор для нас фантастика. Мы не вписываемся в него ни в плане восприятия, ни в плане отдачи. Быть в самоотдаче Богом, а в восприятии рабом для нас страшно и дико. Мы знаем, что щедрый в самоотдаче будет просто съеден; что доверчивый, безропотный в восприятии – затоптан. Мы существа обратные Евангельскому человеку. В самоотдаче мы рабы, в восприятии – боги. В самоотдаче мы нищие духом, дети несмышленые, рабы бесправные, кроткие и плачущие. Когда от нас требуется самоотдача, мы бессильны и слабы, и средства наши ограничены, и нет у нас достаточного ума и воли решиться на раздачу себя миру. Зато мы жаждущие правды, когда воспринимаем незаслуженные оскорбления и всякого рода ущемления. Мы миротворцы, когда нам остается лишь просить пощады. Мы чистые сердцем и боги, знающие добро и зло, когда видим позор и грех ближнего. Евангельские «Блаженства» у нас вывернуты наизнанку. Да и вся «Нагорная проповедь» для нас – семя залетевшее в горящий костер.

А причина здесь в том, что быть Богом любящим ближнего, родить Христа внутрь нас пребывающего, возможно лишь научившись видеть Христа в ближнем. И Церковь две тысячи лет непрестанно дарит миру сынов человеческих, раскрывающих себя сынами Божиими. И сегодня эти «малые из людей» при всей своей немощи человеческой как Боги изливают на мир реки воды живой. Однако, при всем изобилии их благодеяний, при всей их великой значимости для рода человеческого, при всей в их лице вопиющей наглядности существования богочеловеков на Земле, в глазах массы людской эти Евангельские типы есть, как принято теперь говорить, явления аномальные, есть предметы изучения, споров, восхищения, разногласий, одним словом, пища для пустословия.

Богом принесенный на Землю дар для всего человечества – Христос внутрь нас пребывающий – этот истинный хлеб наш насущный, подаваемый нам Отцом Небесным на каждый день, принимают редчайшие единицы. Сия Пища Божия до сих пор остается лежать миром невостребованной. Можно и Евангельским текстом сказать. Богом заложенный камень в здание Новозаветной цивилизации отвергнут строителями. А камень этот краеугольный, без него дом наш, как сами видите, и трещит, и сыпется, и валится (Мф. 21.42). Где выход из этого положения? В прямом ответе на один вопрос. Может ли обычный, самый заурядный человек являть собою Божество? Не в поэтическом, а в самом прямом смысле слова, «Божество», не Самого Бога, разумеется, а исхождение Его энергий и мысле-волений?

Начало истинного мировосприятия.

Где же в человеке Божество? Задай этот вопрос простому христианину, он, заглянув в свою душу, честно ответит, что он грешник, уж какое в нем может быть Божество, скорее бесовство... Священнослужитель ответит, что лица посвященные, на коих лежит благодать преемственности апостольской, при совершении Таинств способны быть проводниками Божества в мир... Богослов начнет ходить вокруг и около несовместимости Божественной нетварности с человеческой тварностью... А вот Христос в Своей Нагорной проповеди, не тратя лишних слов на доказательства, просто учит как нам вести себя в данной реальности, популярно объясняет, что делать и как жить в нашем мире, где каждый наш ближний являет собою Божество, а именно, источает на нас Божественные мысли, Божественные энергии и волю Божию.

Коротенькая заповедь из Нагорной проповеди. «Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «пустой человек», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной» (Мф. 5.22). Обычно мы пробегаем глазами мимо этой заповеди, великодушно прощая Христу Его озабоченность о таких мелких, не стоящих нашего внимания, проблемах, как наши вечные с братьями перебранки. Но не тему морали, не тему семейных конфликтов, ни даже тему еврейского судопроизводства затрагивает здесь Христос, а Свою главную тему, тему Богочеловека. В сей малой заповеди Христос преподает глубочайшую, совершеннейшую школу боговидения и богообщения. Напрасный гнев на брата, наша раздражительность, взрыв негодования на собеседника, потеря благодати – это первый показатель, самое начало нашего отказа от общения с Богом в лице нашего ближнего. Банальная поговорка «ты сердишься – значит ты не прав» не так уж и безосновательна. Когда слово ближнего жалит нас обидой, значит устами этого человека к нам пробирается благая мысль Божия, целительная истина, шевелящая занозу нашего греха, слово Божие, растревожившее дремлющего в нас беса.

Советуют мысль от Бога искать в собственном сердце, прислушиваясь к совести. Чистые сердцем, у коих совесть свята, действительно находят. Но, к сожалению, сердце наше жаждет лести, и совесть отравлена лукавством. Христос, пришедший не к праведникам, а к грешникам для их спасения, учит с азов, и всем, кто сомневается в своей святости, предлагает доступный и надежный способ восприятия Отеческих наставлений – это обращенное к ним слово ближнего, вызывающее в них напрасный гнев, то есть без особой причины раздражительность. В этом состоянии мы еще способны, как сказал пророк Давид «размыслить в сердце своем и утишиться» (Пс. 4.5), и при всей неприязни к брату услышать в тайниках души нашей приговор себе: «а ведь брат правду сказал».

Но когда мы, как говорится, на горьком опыте убеждаемся, что брат наш человек «конченый», когда мы привычным жестом кумиротворца ставим на нем штамп «пустой человек» и, стараясь избегать с ним всякого общения, просто перестаем воспринимать его всерьез – вот здесь, как говорит Христос, нас судит уже «синедрион», коему подлежат такие дела, как объявление войны и вынесение смертного приговора. Здесь мы порываем всякие дипломатические отношения с Богом, так что ни одно из Его слов, исходящих из уст отверженного нами брата, до нас уже не дойдет. А это и есть наш смертный приговор в объявленной нами войне Богу.

Страшен конец отвержения нами Богочеловеческого блюстителя. Оказывается, при всем стремлении в Царство Небесное, при всех подвигах, постах и молитвах можно даже и не подозревать, что ты давно уже обрек себя на вечное поселение в царстве ином, в царстве вечной муки служителей диавола, в геенне огненной. Именно с того момента, как постигнув нутро брата, мы установили, что он просто больной человек, о котором «психушка плачет», что он совершенный безумец, именно с этого времени мы сознательно встаем в ряды богоборцев и богохульников, потому что обращенные к нам от лица этого человека мысли Божии теперь будут восприниматься нами как несомненный бред, как знак делать все наоборот. Если хотите, это и есть та самая «хула на Духа Святого, что не прощается ни в этом веке, ни в будущем» (Мф. 12.31).

Христос обрушивал Свой гнев на книжников и фарисеев, называя их лицемерами, смердящими гробами, змеями и порождениями змей, советовал сторониться их, и по делам их не поступать. И однако же – «всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте, хотя их указы, бремена тяжелые и неудобоносимые, и сами они их не исполняют, а вы исполняйте» (Мф. 23.2,3). Апостол Петр просит: «быть покорным всякому человеческому начальству, повиноваться господам не только добрым, но и суровым; делая добро, переносить за это скорби и терпеть, страдая несправедливо. Так Богу угодно» (1Петр. 2.20). Почему Богу угодно, чтобы мы «просящему давали, от хотящего занять, не отвращались, желающему отобрать у нас рубашку, отдавали и верхнюю одежду, заушающим нас, подставляли щеки, любили врагов своих, одним словом, безропотно воспринимали всё полчище посягающих на нашу жизнь, усердно «покоряясь пращам и стрелам яростной судьбы», закончим словами Гамлета? Заметим, кстати, что на «вечный» Гамлетовский вопрос «быть или не быть» уже давно Христос ответил:

«Быть. Покоряться, сносить и плети, и глумление века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей медливость,
Заносчивость властей и оскорбления,
Чинимые безропотной заслуге...»

Потому что всё это нашествие на нашу личность тиранов, грабителей, злодеев, слепых вождей, хозяев самодуров, тупых начальников, сварливых жен есть прежде всего обращенная к нам лично очищающая, исцеляющая, освящающая промыслительная энергия, мысль и воля Божия, хлеб насущный, отцом Небесным подаваемый для рождения внутрь нас Христу пребывающему.

Отцы Церкви практикой своих жизней единодушно утверждают: «В мире ничего не бывает без Бога. Все происходит по воле Божией. Для христианина нет случайностей, для христианина ничего не бывает на земле бессмысленного. Всё, что случается – или допущено Богом, или решено Божией мудростью и Божией любовью».

Если ты христианин, ты обязан знать, что Бог соблюдает тебя – «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15.5); Бог содержит тебя – «Знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6.8); Бог сохраняет тебя – «Не бойтесь. У вас же и волосы на голове все сочтены Отцом Небесным» (Мф. 10.31.30). И совершает Господь это промыслительное о человеке дело не какими-то чудо-непознаваемыми для человека средствами, а всем, на что только способен реагировать человек, всем многообразием проявлений окружающего нас мира, в коем самый для нас насущный, самый доступный, самый понятный выразитель энергии, мысли и воли Божией есть наш ближний человек.

И совершенство человека, как выразителя Божества, происходит не от того, что все вдруг стали друзьями и советчиками Бога, а как раз от того, что все мы «слепые орудия во всемогущей деснице Промысла, приводящие в исполнение то, что Он повелевает, или допускает». Так, довольно неуважительно, как может показаться, высказался о роде человеческом св. Игнатий Брянчанинов. Мы понятия не имеем о своем участии в этом Божественно-промыслительном деле. Божество, изливаемое нами друг на друга, не зависит ни от нашей воли, ни от нашего телесно-душевного развития, потому что Оно – природы нетварной, Оно – природы надмирной, и есть явление Царства Божия.

Поэтому, когда Христос наставляет нас: «ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, а всё остальное приложится вам», причем вменяет нам это искание в «заботу каждого дня» (Мф. 6.33,34), то мы должны понимать, что не бегать Он заставляет нас и искать «то, сами не знаем чего», а предлагает нам искать и познавать реальное присутствие Неба на Земле, конкретное проявление мира Божественного в нашем мире земном.

Искание Царства Божия – начало нашей жизни во Святое Святых, прозрение в истинное видение мира, следование за Христом, вживание в Христово мировосприятие. И открывается оно с признания в ближнем явления Божества. До тех пор, пока мы будем воспринимать ближнего однозначно только человеком, мы будем блуждать в слепоте, будем воевать с ветряными мельницами, оставаясь заложниками нами же сотвореннных кумиров. Как иудеи, знавшие Иисуса лишь плотником, сыном Марии и Иосифа, не познали в Нем Бога, так и мы, пока Иван будет для нас лишь Иваном, а Дарья только Дарьей, будем все в том же омертвении к Богу. Лишь через восприятие человека двоедино, а именно, как явление Божества и как человека, мы сможем начать видеть мир глазами Христа.

Христос говорил ученикам: «Я дал вам пример» (Ин. 13.15). Пример истинного мировосприятия Он дал нам в самый напряженный момент Своего земного подвига. Всю обрушившуюся на Него ненависть первосвященников и старейшин иудейских, душевную слабость учеников, предательство Иуды, неблагодарность народа, тупо ревущего: «Распни, распни Его», – издевательство воинов, боль крестной казни Христос воспринимает прежде всего, как волю Божию – «Отче, да будет воля Твоя», и затем уже, как дела человеческие, как беду всех распинавших Его безумцев: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят» (Мф.26.42; Лк.23.34). Этот закон восприятия мира Сыном Божиим является основой мировосприятия Церкви Христовой. И от побиваемого камнями первомученика Стефана вся армия Христовых мучеников восходила в Царство Божие, именно таким путем: «Господи Иисусе! Приими дух мой». И затем: «Господи! не вмени им греха сего» (Деян. 7.59,60).

От начала, когда ученик Христов Симон родился в апостола Петра, исповеданием Иисуса Сыном Божиим, на чем и стоит Церковь Христова, всё в ней воспринимается, во-первых, как Божество, а затем уже, как тварь. Священнослужители, храмы, предметы богослужения, вся жизнь Церкви, как единого Тела Христова, представляет собою, прежде всего, явление Божественное, а затем уже тварное, человеческое. И такого рода восприятие реальности христианин должен сохранять и вне церковных стен. Христос не отменял «Любовь к Господу Богу, как первую и наибольшую», а любовь к ближнему как подобную ей, и не от того, что Бог – Творец, а ближний наш всего лишь Его творение, и даже не от того, что любить ближнего Христовой любовью может лишь человек в самоотвержении исполняющий волю Божию, а, следовательно, достигший способности любить Бога. «Ищите же прежде Царства Божия» (Мф. 6.33). Именно такой порядок восприятия мира – сначала Бог, потом ближний – указан нам Христом, как путь выхода из кумиробытия. Потому что наше пребывание в смерти сохраняется мировосприятием обратным Христову – мы сначала воспринимаем ближнего и всю видимую и невидимую реальность мира, а Бог у нас на втором плане, если мы вообще при этом вспоминаем о Нем. Мир при таком восприятии остается для нас все той же родной кумирней, а мы остаемся продолжать маяться в вечной тьме и омертвении к Богу.

«Я пришел, чтобы невидящие видели» (Ин. 9.39).

Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Тайно от Бога и в независимости от Него не совершается и не может совершиться ничто… Управляет Бог вселенною; управляет Он и жизнiю каждого человека во всей подробности ея. Такое управление, входящее в самые мелочныя, ничтожнейшия условия существования тварей, соответствует бесконечному совершенству свойств Божiихъ… И даже совершающие зло с намерением злым, сами не понимая того, являются орудиями воли Божией… Закон такого управления прочитывается в природе, прочитывается в общественной и частной жизни человеков, прочитывается в Священном Писании». Прочитывается в трудах Христианских богословов, прочитывается в умах Православных Христиан. «Всё через Него, Наполняющего всё во всём» – сказано апостолами Иоанном и Павлом (Ин. 1.3; Еф. 1.23). Одним словом, весь человек и вся жизнь его Богом содержится, Богом соблюдается, Богом сохраняется. Однако, не будем нагромождать друг на друга драгоценные камни знаний, потому что и сказанного достаточно, чтобы задаться вопросом: «Почему эти знания оказываются для нас нерушимо теоретическими? Почему абсолютное заполнение человека Богом, и Божие управление человеческой жизнью «во всех ее подробностях», абсолютно не воспринимается человеческим сознанием? Не видит человек в себе Божьего управленчества, не видит он Его ни в мелких, ни в крупных проявлениях мира тварного. А уж начать видеть наш мир сначала, как Божество, а затем уже, как тварь, даже если мы будем себя уговаривать, что таков выход из мира тьмы в мир света, в жизнь вечную – задача просто выходящая за рамки всяческих норм.

«В беззаконии зачат есьм и во гресех роди мя мати моя» (Пс.50), что означает, в мире кумиротворческом рождаемся мы в жизнь кумиров, видим родителей, братьев, сестер и весь окружающий нас мир, состоящий из самостоятельных лиц, организмов, вещей, предметов, одушевленных и неодушевленных, имеющих к нам какое-то отношение и вовсе для нас посторонних. Нас воспитывают, учат, как жить, и мы живем, работаем, создаем свои семьи. Иногда нас захватывают общественные события, войны, революции, мы терпим бедствия, болезни, разорения. Иногда кому-то из нас везет, и он достигает власти, богатства. Иногда и природа подносит сюрпризы: землетрясения, наводнения, морозы, ураганы и прочие неприятности. А в основном, жизнь однообразная, животно-примитивная, если сам себе не придумаешь каких-нибудь развлечений, то бесконечно скучная, особенно в старости. И как человеку увидеть в этой житейской стихии «Бога, управляющего его жизнью во всей подробности ея» – вопрос, который давно уже не ставится на повестку дня.

А ведь Христос не просто показал нам пример Своего мировоззрения. Вот Его, как всегда, открытое и конкретное заявление: «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин. 9.39). Не правда ли, как легко пролетает мимо нашего внимания это заявление Господа. Даже не хотим задуматься, какое преступление Он нам вменяет. Сваливаем вину на общечеловеческий грех, столь для всех общий, что на каждого из нас его почти не остается. Не желая видеть себя в компании подсудимых, прячемся за мощи фарисеев и саддукеев, любезно предоставляя Христу судиться с Его вымершими против-никами. Давайте отбросим наше скромное лукавство. Сказанное Христом «в мир сей» означает, что Христос пришел на суд ко всему человечеству в целом, пришел ко всей нашей цивилизации, ко всем здравомыс-лящим реалистам, знающим жизнь, убежденным в правильности своих взглядов на мир, на следствия и причины всего сущего.

В чем же состоит этот неведомый миру суд? Христос объясняет: «Суд состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их злы»
(Ин. 3.19). Оказывается, мы очень возлюбили жить в полном невидении и неведении Бога. Оказывается, именно эта наша злодеятельность составляет сущность нашего бытия. И тьма, и злодеяния – все это атрибуты нашего мертвенного к Богу пребывания. Поэтому оставим в покое древних фарисеев и книжников. К нашим книжникам и хозяевам своей судьбы обращено обвинение Христа: «Слепые вожди слепых! Безумные и слепые! Сами не входите в Царство Небесное, и хотящих войти не допускаете! Когда слепой ведет слепого, то оба упадут в яму»! (Мф.23. Мф.15).

«Но Я пришел в мир, – говорит Христос, – не для того, чтобы судить мир, а чтобы спасти его. Чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин.3.17; 9.39). Вспомним, в связи с каким событием высказывает сие откровение Господь. «Кто согрешил, он или родители его? – Спросили ученики у Иисуса, проходя мимо слепорожденного. Иисус ответил им, – Ни он, ни родители его, но чтобы на нем явились дела Божии». Какие дела Божии? Дарование несчастному, столько лет не видевшему окружающего мира, физического зрения? А не долго ли Бог собирался и раздумывал, чтобы облагодетельствовать человека ни в чем не согрешившего? Да, зрение Господь ему подарил. Но что было дальше, когда слепорожденный уже прозрел. «Иисус нашел его и спросил: ты веруешь ли в Сына Божия? Тот отвечает: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Человек сказал: верую, Господи и поклонился Ему» (Ин.9).

Дело Божие на слепорожденном явленное – это живая и вечная для нас притча, иллюстрация к откровению Христа. Чтобы нам невидящим Божество обрести способность Его видеть, должно ослепнуть к очевидной реальности нашего мира тьмы. И Бог, желающий нашего спасения, откроет нам умные очи видеть Его в рассматриваемых Его творениях.

А вот, что происходит, когда видящие не могут ослепнуть. На пути Своего благовествования Иисус пришел в родной город Назарет, где был воспитан, и вошел по обыкновению в синагогу, и стал читать. Ему подали книгу пророка Исаии, и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпускать измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное». И закрыв книгу и отдав служителю сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него. И Он начал говорить им: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами. И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати, исходившим из уст Его». Евангелист отмечает, что присутствовав-шие в синагоге познали в словах Иисуса Божественную благодать и истину. Но они, вдруг, сказали: «А не плотник ли Он, сын Иосифа и Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры?» (Лк.4. Мрк.6). И Богообщение остановилось. Дверь на свободу захлопнулась. Духа Божия на Иисусе уже не видят; в слове Божием никто уже не нуждается; раскаиваться не перед кем. Они видят своего Соплеменника, пытающегося изобразить Собою пророка. И вот уже, – продолжает евангелист, – «все в синагоге исполнились ярости, и, вставши, выгнали Его вон из города, и повели на вершину горы, чтобы свергнуть Его» (Лк. 4.29).

Подобным образом происходит Богообщение и у нас. «Слово Божие, – как говорит апостол, – острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4.12). Но что нам за судья какой-нибудь плотник «сын Иосифа»? И неспособные ослепнуть к «сыну Иосифа», мы стремимся его, причиняющего нам боль, уничтожить. Вместо того чтобы посланника Божия, проводника слова Божия благодарить за оказанное в лице его нам Божие внимание, мы пытаемся разделаться с ним кулаком, а подчас оружием и посерьезнее. По сути, это такая же дикость, как если бы мы набросились с бранью на почтальона, принесшего нам телеграмму с дурной вестью, или схватились бы крушить радиоприемник за неприятное для нас сообщение.

Но радиоприемник мы не ломаем и почтальона не ругаем – здесь мы понимаем, что они обычные передатчики информации. И нас не волнует ни внешний вид приемника, ни особенности его технической характеристики – на все это, как говорится, мы закрываем глаза. И почтальон нам совершенно безразличен – какой он человек, какой у него характер, какая наружность, как он к нам относится, одним словом, кто бы он ни был, этот «сын Иосифа», нам безразлично. Нас волнует только информация из его рук. Так вот, когда мы научимся закрывать глаза на всякого «сына Иосифа», кто бы он ни был и что бы оно ни было, мы станем принимать через них информацию посылаемые нам от Бога, само слово Божие.

Вспомним Еммаусских путников. Они шли с неизвестным им Человеком долгую дорогу. Уже вечер, они уговорили неизвестного им Путника повечерять с ними, все еще не ведая, что с ними идет Сам Христос. И вот, «Когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им. Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его; но Он стал невидим для них». И какая у них была реакция на происшедшее? «Они сказали друг другу (то есть с каждым из них происходило одно и тоже), «Не горело ли в нас сердце наше, когда говорил Он нам на дороге, и когда изъяснял нам Писание»? (Лк. 24.32). Слепые ко Христу видимому, они умом и сердцем воспринимали Христа невидимого. Этот Евангельский урок должен взять на вооружение всякий желающий видеть Бога. Ум, вкушающий мысли Божии, и сердце, горящее огнем благодати – вот в человеке орган сознательного восприятия Божества.

Оттого «Бог, создавший человека для блаженства в живом общении с ним» (свт. Феофан), «Бог, Сам ищущий человека более, нежели человек ищет Его» (прп. Силуан Афонский), просит: «Сын Мой! отдай сердце твое Мне» (Пр. 23.26). Но только «чистые сердцем видят Бога» (Мф. 5.8). Поэтому православный христианин и взывает к Богу: «просвети мои очи мысленныя, отверзи моя уста поучатися словесем Твоим». Не правда ли, удивительные существуют у человека органы – «глаза мысленные» и «уста для поучения словам Божиим»? Это органы восприятия Бога: ум, прозревающий в видимом мире невидимое слово Божие, и сердце, жаждущее вкушать и жить «всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4.4). А жить словом Божиим, значит не только воспринимать Божию благодать и Его мысле-воления, но, как говорится все в той же молитве ко Пресвятой Троице, «творити волю Твою, и пети Тя во исповедании сердечнем, и воспевати всесвятое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

«Я пришел, чтобы видящие стали слепы» (Ин. 9.39).

«Услышавши это, некоторые из фарисеев, бывших с Иисусом, сказали Ему: неужели и мы слепы? Иисус сказал им: если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас» (Ин. 9.39-41). Что это такое – слепота, освобождающая от греха? И какой грех остается на нас видящих? Да все тот же изначальный грех ненавидения Бога (Исх. 20.5), наше состояние абсолютного омертвения к Богу, злобытие, так полюбившееся человеку. Сей грех остается на нас, видящих мир сплошной кумирней, мир, где всякая тварь возведена нами в положение самодостаточной, самобытийной, к Богу не имеющей никакого отношения. Сие-то кумиротворческое миропонимание Христос и предлагает нам ослепить в себе.

«Лицемерием», «лицеприятием» называет Христос нашу кумиротворческую жизнедеятельность. «Лицемеры! Хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям и заповедям человеческим» (Мф. 15.7; 6.7). Действительно, какой яркий, живой образ: люди ищут Бога ртом, и чтут Бога языком. При этом они еще и учат, будто так только и надо общаться с Богом. Вместо заповеданного, «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, всею душою твоею, и всем разумением твоим», люди пытаются наладить взаимоотношения с Богом средствами внешнего самовыражения – звуком. Как говорит Христос, «они думают, что в многословии своем будут услышаны Богом. А когда постятся, то принимают на себя мрачные лица. И чтобы все видели их «беседующих с Богом», останавливаются на улице с молитвенным видом» (Мф. 6.7,5). Самое святое, самое насущное в своей жизни они пытаются осуществить на почве видимой, телесной, материальной.

Мир для людей – область стяжания земных, опять же, видимых сокровищ, им отдали люди свой орган Боговидения – разумное сердце» (Мф. 6.25,19), и оно, мучаясь отыскать Бога в материальном, внешнем, творит своих видимых лжебогов-кумиров. Люди и Богу отдают себя внешних, и боготворят все внешнее. И самих себя понимают и содержат с лицевой стороны. «Для души, заботятся, что есть и что пить, для тела, во что одеться». Христос уподобляет их «окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Мф. 6.25; 23.27).

Если учесть, что гробы в Израиле высекались в скалах, использовались гроты и пещеры, то можно понять, что Христово сравнение человека с каменной гробницей не случайно. Человек живет по воле диавола, искушавшего Иисуса в пустыне. Человек не знает пищи Христовой, слова Божия, и питается хлебом из камней. Его насущная пища, искать и находить смыслы своего бытия в самой твердой, самой окаменелой материализации слов Божиих. Его символ идеального человека – кремень, алмаз. Человек желает своему любимому другу крепкого здоровья, богатства «всех царств мира» и всемогущества, чтобы спокойно прыгать с «крыши храма» (Мф. 4.1-10). Разумеется, никто своему любимому не станет желать того, что пожелал Господь Своему преданнейшему апостолу – «оставаться в немощи, в которой благодать и сила Божия совершаются» (2Кор. 12.9).

Несостоятельность идеалов, болезненное безумие мировосприятия человека Христос обличает, доказывая, что сколь бы ни был человек богат и здоров, не он хозяин над собою – в любую минуту могут придти и «взять его душу» (Лк. 12.20); что все земные сокровища человека тленны – «моль и ржавчина их истребляет, и воры подкапывают и крадут» (Мф. 6.19). Но главное, Христос–Учитель старается направить сознание человека на истинное мировосприятие, учит человека сдвинуть свое окаменевшее внимание с внешне лицевого, видимого на внутреннее, разумосердечное, «тайное».

«Когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят молиться, чтобы показаться пред людьми… Ты же войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6.5,6). «И когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры, чтобы прославляли их люди… У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая твоя рука не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6.2). Христос направляет наше внимание искать Бога в мире тайном, в мире, для нас невидимом, для чего необходимо учиться нам не видеть своей видимой стороны доброделания, потому что, видя себя добродетеля, мы уже не соработники Богу, «Которого должны прославлять люди, видящии наши добрые дела» (Мф. 5.16). но сами по себе кумиры–доброделатели. Дело нашего самоослепле-ния, нашего не видения мира кумиров есть главная тема Евангелия, и предложена она Учителем, как метод «вышибания клина клином». Нам до омертвения ослепших к Богу, необходимо до такого же омертвения ослепнуть к миру кумиров.

Термины «ослепнуть», «не видеть», «возненавидеть» – из одного смыслового источника. Поэтому, когда Христос говорит: «Кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев, и сестер, и притом самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14.26), то нам не надо термин «возненавидеть» воспринимать с бесовской эмоциональной окраской лютой злобы, а следует понимать его истинное содержание:
воз - не - на - видеть. «Воз» – возвыситься над нашим обычным понятием о родственниках и «не» – видеть их такими, какими мы привыкли их представлять, перестать видеть их только людьми, ослепнуть к ним, как нами сотворенным кумирам, с тем, чтобы осознать их Богом дарованными нам выразителями Его энергий и мысле-волений, увидеть, что дела и слова их обращенные к нам, есть, прежде всего, Божие о нас промышление. В конце-концов надо понять, что Христова ненависть к родителям освобождает их от нашего смертоносного к ним отношения, вытаскивает их из пепла унижения и ставит их перед своими детьми первыми после Бога.

Но не дай Бог возненавидеть родителей не Христовой, а сатанинской ненавистью, увидеть родителей источниками зла, глупости, упрямого родительского эгоизма, врагами и главной помехой вашего благоденствия. При такой ненависти человек остается все тем же кумиротворцем, только будучи еще в теле физическом, ввергает себя в пекло огня геенского. Просто, желающий Богообщения должен ослепнуть, закрыть глаза на знание своих родных, как на своих собственных, что говорится, до печенок ему известных отца, мать и прочую родню, как мы говорили, ослепнуть к «сыну Иосифа», иначе Христа Учителя в них он не увидит и не услышит.

Христово самоослепление, как орудие омертвения к миру кумиров, лежит в основе и самоотвержения, и крестоношения. «Отвергнись себя и возьми Крест свой» прежде всего, требует ослепнуть к себе самому, человеку без Бога, к себе самому, кумиру. Отчего Христос и ставит пред учениками самоотвержение делом начальным, хотя и неразрывным с несением Креста свого. Самоотвержением, ослеплением к себе самостному кумиру, человек познает себя богословесного, у которого все Божие, кроме своей воли. Делом несения Креста своего, ослеплением к житейской стихии мира кумиров, человек познает жизнь свою, как Божие о нем Промышление, порождающее в нем «жажду» творить волю Божию и совершать Его дела, чтобы быть с Богом воедино. Поэтому, если «желающий идти за Христом не несет Креста своего» (Лк. 14.27), не способен закрыть глаза на лицо судьбы своей и все, что предлагает ему жизнь, остается для него разнообразной массой лиц и обстоятельств, заставляющих его бороться за свою правду и за свое место на земле – Христа Наставника в своей жизни он не увидит.

Самоотвержением Христос требует от учеников «возненавидеть саму жизнь свою» (Лк. 14.26). Не надо здесь ломать голову, о какой греховной, а может быть даже и не очень греховной жизни Он говорит. Не касается здесь Христос категорий зла и добра. Он требует возненавидеть всякую и плохую, и хорошую, нашу собственную жизнь, отдельную от Бога. Нет жизни вне Бога. Вспомните Христа: «Я ничего не делаю Сам от Себя». Не видит Христос «самой своей жизни». «Я делаю только то, что Отцу угодно. Я живу Отцом» (Ин. 8.28,29; 6.57)).

Поэтому нашему оппоненту и не понять, как, например, человек с такой судьбой, как апостол Павел – человек образованный, призванный Самим Христом чудесным образом, отдавший всю жизнь свою проповеди Евангелия, аскет по натуре, одним словом, без всяких натяжек, человек великий, может сказать сам о себе, «я первый из грешников» (1Тим. 1.15). И это довольно подозрительное признание подхватили за ним и святой Василий Великий, и святой Иоанн Златоуст, святители, не спроста названные Церковью Христовой «Великими». А они в свою очередь научили каждого христианина каждый день твердить, «я самый грешный из всех». Правда, наш христианин твердить-то твердит, только попробуй ты это же самое ему подтвердить, если не боишься надолго испортить с ним отношения. Во всяком случае, христианин знает, что он должен особо не афишировать о своих положительных качествах, и самому как бы не замечать свои добродетели.

Одно дело теория, другое дело – практика. Одно дело знать свою цель, другое дело дойти до нее. Оттого и сказано: «Вера, если не имеет дел, мертва» (Иак. 2.17). Великое дело бороть свою смерть к Богу, тяжкий труд ослепнуть и к миру кумиров, и к себе кумиру. Оттого святые отцы, уверовавшие Христу в необходимости быть пред Богом «нищим духом, рабом ничего не стоящим» (Лк. 6.20; 17.10), и отдаются полностью перевоспитанию своего сознания. Себя, великих святых, «каждого из коих весь мир не достоин» (Евр. 11.38), они искренне считают и «последним из всех людей» (св. Лествичник), и «ниже всех» (свв. Григорий Синаит, Авва Дорофей). Св. Симеон Новый Богослов просто говорит: «Я ничто». Не будем рассуждать, как добиваются подобного самоосознания святые отцы. Это плоды «науки из наук», как называл Свт. Игнатий монашество, «единственно приличествующее нашему времени жительство», куда уходят ищущие Бога, с той же идеей Христова самоослепления, потому что будучи людьми благочестивыми, имея достаточный жизненный опыт, устоявшиеся привычки, сформировавшееся мировоззрение, сами отдают себя безвозвратно в абсолютную власть чужому, неведомому им человеку, духовному отцу.

Но не только к нашей человеческой бытийности, ко всему видимому, оторванному нами от Бога миру Христос учит ослепнуть. Ко всему, в чем мы не видим Бога, мы должны ослепнуть, чтобы увидеть обращенного к нам Бога. Когда Отцы Церкви утверждают, что «основная цель жизни человека – Богообщение» («Основы Христианства»), что одно только «постоянное памятование о Боге уже делает нас храмом Божиим» (свт. Василий Великий); или, как в «Великом прокимне» диакон возглашает: «Ищите Бога, и жива будет душа ваша», то они еще дают нам и более конкретные советы: «Всему вообще, с чем необходимо вам встречаться: вещам, лицам, случаям следует давать духовное знаменование» («Борьба с грехом»). «Благословляя вселенную, подвижник всюду и всегда видит в вещах знамения Божии и Божии письмена (слова Божии); всякое творение для него – лестница, по которой ангелы Божии нисходят в земную юдоль (печальное земное бытие); все дольнее (земное) – отображение горнего» (Небесного, Божественного).
Так сказал Антоний Великий.

Сокрушительное наступление на дольнее, видимое, материальное, коим человек «успешно» пытается скрыть свою трагедию безотцовщины, развернуто Христом по всему фронту нашего земного бытия. От «Нагорной» проповеди до ответа Пилату Христос убеждает нас в необходимости ослепления к нашей видимой и столь значимой для нас реальности нашего мира кумиров. Поэтому любить своих врагов и ненавидеть своих любимых – это одно дело, стяжание Христовой слепоты. Надо ослепнуть и к просящему у тебя, и к подающему тебе; ослепнуть и к проклинающему тебя, и к благо-словляющему тебя; ослепнуть и к бьющему тебя по щеке, и к целующему тебя, ослепнуть и к голодному, и к жаждущему, и в больнице лежащему, и в тюрьме сидящему, и к отцу, и к матери, и к жене, и к детям, и к птичкам, что не сеют и не жнут, и к травке, что Господь ее одевает лучше, чем Соломон наряжался, и к ветрам, и к морю, к коим не смог ослепнуть апостол Петр, отчего и тонуть стал, и ко всему Божьему мирозданию, для того, чтобы увидеть Бога.

Христово самоослепление, ненависть, преломление видимого в невидимое, все это определения одного и того же делания – «через рассматривание творений, –– как говорит апостол, – познавать невидимое Бога, вечную силу Его и Божество» (Рим. 1.19-21). Христово ослепление к видимому – это способность нашего сознания, благословляя, преломлять все видимое и вкушать с благодарением прозреваемые в нем Божии мысли и Божию благодать. Христово ослепление к видимому – это евхаристическое восприятие мира, восприятие всей Боготварной реальности прежде всего, как Христа питающего нас ломимым за нас Своим Телом и Кровью, за нас изливаемой. Христово ослепление к видимому – это жизнь вездесущим и всеисполняющим Духом и Словом Божиим, поклонение и служение одному Господу Богу, и не потому, что человеку не захочется никому больше служить, а потому что воскресший мировоззрением человек, в восторге возгласив «Слава Богу за все», во всем будет видеть Бога, Его всеблагую волю, Его Отеческий промысел.

Богообщение.

Христос уводит наше сознание от лицемерия в тайный мир Боговидения, и дело нашего самоослепления конкретизирует до предельно ясной формулы: «Не судите по наружности, но судите судом праведным». При этом дает нам и понятие о суде праведном. «Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен есть, ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Ин. 7.24; 5.30). Таким образом, правильное суждение о мире тварном, истинное мировосприятие заключается не в наших оценках вещественного, видимого («не судите по наружности»), а в познании воплощенной в видимом реальности, воли Божией. И еще раз напомним: если сказано «воля», значит, имеется в виду «энергия» и «мысль». Таково исходящее из уст Божиих всякое Его слово – неслиянно-нераздельные энергия, мысль и воля Божия.

Мы понимаем, сколь чужда для нашего современника эта идея – «жить словом, исходящим из уст Божиих», однако, надо сказать, что именно так жил человек райский, что таков изначальный замысел Творца об образе жизни человека. Вспомним, сразу же, как Бог сотворил человека, Он «привел к нему всех животных полевых и всех птиц небесных, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2.19). Таково начало соработничества человека с Богом. Бог приводит к человеку Свое словесное творение, человек мысленно преломляет видимую им тварь, постигает ее богословесную сущность, причем человеческое восприятие энергетики твари и глубина проникновения в Божий о ней замысел закрепляется Богом за тварью как ее сущность. Таким образом, Бог ни только утверждает человека «владыкой над рыбами морскими, и над птицами небеснысными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1.28). Закреплением нареченных человеком за тварью имен Бог возводит человека в достоинство Своего сотворца, соделывая человека главой единого всетварного тела, предоставив ему таким образом свободу и власть возделывать и хранить в себе райский сад. Так, уже от начала человек был поставлен или, как учит святой Максим Исповедник, «призван воссоединить в себе всю совокупность тварного бытия и превратить всю землю в Рай, в силу своего постоянного общения с Богом».

«Постоянное общение с Богом» – не гипербола, не иносказание, а потерянная человеком его истинная, вечная жизнь в мире света. Стоило на мгновение прерваться этому постоянству, и человек до удивления просто и для себя незаметно «смертью умер». Стоило ему только догадаться, что можно жить самостоятельно одной тварностью и даже прекратить всякое общение с Богом, просто не замечать Его – и человек уже мертвец, вечный житель тьмы. И теперь, чтобы человеку восстановить постоянное общение с Богом, не достаточно просто догадаться, что общение с Богом – это и есть истинная Жизнь, а наша сугубо тварная кипучая самодеятельность – есть совершенное безумие. Мы пребываем в мире антижизни, и смысл и цель которого – смерть. И называется наш мир «тьмой» потому, что законы его бытия абсолютно противоположные законам жизни мира «света». Христос открывает нам только один закон мира «света»: «хочешь быть великим – будь всем рабом» (Мф. 20.27) – и мы уже в шоке. Это не наш закон. Это закон какого-то далекого, неведомого нам антимира. Но беда в том, что человеку не найти и законов бытия своего мира «тьмы». Наше грехобытие – беззаконие абсолютное. Человек совершенно не имеет никакого понятия, кто он, что он, где он, для чего он, что вокруг него происходит… А вы посмотрите на птиц небесных, что не сеют и не жнут. Из яйца вылупились, через неделю из гнезда выпорхнули и уже до конца дней своих знают кто они, где они, как надо жить, для чего жить и как надо своего Бога Творца славить, о Котором человек никакого понятия не имеет.

Теперь, чтобы человеку восстановить общение с Богом, необходимо обратиться к Спасителю, к единственному Учителю, пришедшему на Землю, «чтобы всякий, верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3.15). Чему Христос учит верующих в Него? «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, возьми Крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16.24). И не утаивает от учеников, куда Он идет. «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин. 20.17). Как видите, всего два дела поручает Учитель совершить желающему идти за Ним к Отцу Небесному – дело самоотвержения и дело крестоношения, а по сути, одно дело, поскольку самоотвержением человек познает себя воплощением слова Божия, а крестоношением, видит весь мир воплощением слова Божия, открывая этим самым человеку путь к жизни вечной в постоянном общении с Богом.

«Что есть жизнь вечная? – задает Христос вопрос в молитве к Отцу Небесному, и чтобы хоть здесь-то нам не гадать, Сам отвечает, – Да знают Тебя единого истинного Бога и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17.3). А что значит, знать Бога? Уж наверное, не то, что «Что-то Такое есть, Некий Высший Разум», или еще что-то глубоконаучное, непонятное… Посланник Бога Иисус Христос пришел на землю объявить людям, что у них есть истинный Отец Небесный. И знать мы Его должны, как знаем тех, кто от начала ближе всех в общении с нами, кто перед нами постоянно раскрыт, кто живет для того, чтобы мы их знали и не забывали. Мы имеем в виду наших родителей. Вы скажете: «Родителей мы видим, от того и знаем, а Бога не видим». А спросите себя, так ли для вас важен вид, внешний облик ваших родителей? Разве вы любите мать за красивые глаза, а отца за атлетическую фигуру? Мы знаем родителей по их энергии и мыслям, низводимым на нас в словах, в делах, в душевных излияниях.

Притом, чудо Божественной школы нашего прозрения заключается в том, что и родители желают видеть у своих детей знания их родительского нутра. Родители хотят, просят, требуют от детей, чтобы они знали, что родители соблюдают, содержат и сохраняют своих детей. Счастье для родителей видеть сердца своих детей бьющихся в унисон с сердцами родителей, и наблюдать, как дети впитывают мысли родительские. Как исполнившие высшую цель человеческого бытия, родители горды и собою, и детьми, если дети почитают их и следуют их воле. И какими несчастными, обманутыми, потерянными чувствуют себя родители при детях, не знающих своих родителей. Трагедия в семье, когда дети не восприни-мают родительских слов, живут наперекор родительской воле. Горе родителям смотреть на заживо умерших детей.

Не зря в скрижалях Моисея заповедь о почитании родителей стоит как связующее звено между любовью к Богу и любовью к человеку. Почитание в лице родителей отечества земного является введением к почитанию Отцовства Небесного, началом пути нашего возвращения в семью всеобщего Отца. И продление земного временного благоденствия, обещанное Богом лицам, почитающим родителей по плоти, есть притча о возможности нам, будучи «рожденным от Бога», как свидетельствует апостол Иоанн (Ин. 1 13), но отпавшими от Него, вновь обрести вечную в Боге Жизнь.

«Ходящие во тьме, живущие во стране и сени смертней», мы не оставлены Богом, но неотступно Им содержимся, соблюдаемся и сохраняемся. И это Божие промышление о человеке неизменно и постоянно. Сам Господь заверяет нас: «Если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7.11). И более того. «Отец ваш Небесный знает, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6.8). «Знай в сердце своем, что Бог твой учит тебя, как человек учит сына своего… И ведет в землю добрую»
(Втор. 8.5,7), сказано еще Ветхозаветному человеку.

Священное Писание открывает основной способ учения Богом человека. «Да сбудется реченное через пророка, который говорит: «отверзу в притчах уста Мои, изреку сокровенное от создания мира». Такому способу общения с человеком не изменил и воплотившийся на Землю Сын Божий – «Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им» (Мф. 13.34,35). Божественные истины, Свое спасительное учение, слово Божие преподавал Он, облекая в житейские сцены и будничные общеизвестные картины. И не только для того, как говорят некоторые, чтобы простому народу было все понятно. Из Писания видно, что народ-то как раз трудно воспринимал суть Христовых притч. Христу приходилось объяснять ученикам значение почти каждой притчи (Мф. 13.18). Методом притч Христос прививал человеку способность распознавать в явлениях и событиях повседневной жизни обращенные к нему слова Божии.

Методом притч Христос преподавал людям школу богообщения. Суть ее можно понять так: Христос, Бог воплотившийся в человека, общается с людьми тем же способом, что и не воплотившийся. Только Ему, воплотившемуся, приходится слова Свои воплощать в человеческую речь и ею живописать образы, сцены, то есть создавать притчи литературного свойства. Не воплотившийся, Он преподает людям слова Свои проявлениями реального видимого мира, то есть притчами событийного свойства.

Божии притчи – достояние человека, как непосредственного их участника. И участие человека заключается в том, чтобы, как говорит Христос, «слышать слово Божие и творить волю Его» (Лк. 11.28), то есть познавать то «сокровенное, что Бог изрекает» ему во всякое время, на всяком месте владычества Своего. Бог не отнял у человека его райского дела – давать имена Божиим творениям, не отобрал у человека возможности жить именно теми именами, коими человек нарекает дела Божии, то есть дает человеку свободно жить его личным мировоззрением. Поэтому, если ты увидел на обочине шоссе человека лежащего и истекающего кровью – ты участник события–притчи «о милосердном Самарянине», и Бог предлагает тебе постичь в этой притче сокровенное слово Свое. И если ты постигаешь слово Божие – даешь имя событию: «это и моя беда», – и в меру сил помогаешь пострадавшему, ты стяжаешь от Бога и свое имя – «Евангельский ближний». При этом ты вправе проявить глубину постижения сокровенного этой притчи до познания в ней обычного пьяницы, упившегося до потери сознания и крови, и пройти себе мимо, возмущаясь низким уровнем нравственности в безбожном современном обществе. Если ты изловчился, приобрел власть и богатство, пируешь и веселишься, а рядом с тобою бесправные, больные и голодные, до которых тебе дела нет – вот ты и герой из притчи «о Лазаре и богаче». Если ты в жизни бьешься, как рыба об лед; в семье скандалы; на службе унижения; ничего не ладится; счастья нет; рад схватиться за любую работу… «Блудный сын», не пришло ли время подумать, где твое отечество, и не пора ли возвращаться к Отцу с покаянием? И так далее...

Несчетным многообразием притч Бог обращается к каждому из нас. А точнее, вся наша жизнь – одна непрерывная притча, где ты – герой, главный персонаж, а все, что тебя окружает, от собственного твоего тела до самой далекой звезды на небе, все многообразие соучастников и событий твоей жизни – все это воплощенные слова Божии, обращенные Богом лично к тебе, Своему соработнику и сыну Своему. Еще раз повторим, Бог не предавал и не отказывался от человека. Он и в Раю Своим вопросом, «Кто сказал тебе, что ты голый», показывал человеку, что не хочет знать о его преступлении, и придя к нам, мертвецам, обратился: «Будьте сынами Отца вашего Небесного, совершенными, как совершен ваш Отец» (Мф. 5.45-48). Святой апостол говорит: «Любящим Бога все содействует ко благу» (Рим. 8.28). Потому что во всем бесконечном разнообразии условий, жизненных обстоятельств, создаваемых нашими свободными, слепыми похотями, Отец Небесный содержит нас, соблюдает и сохраняет с одним единственным желанием – чтобы мы знали Его, единого истинного Бога.

Вот почему нет у тебя твоего личного врага, а есть Богом посланный целитель твоей омертвевшей души. Нет для тебя и благодетеля, а есть Божие поощрение твоего верного пути. Даже нет для тебя бракоделов производства спичек, когда вдруг, ни с того, ни с сего они не зажигаются, а есть Божий совет бросить курить. Нет для тебя и разгильдяев-транспортников, когда битый час ждешь автобус, а есть Божие удержание тебя от поездки в греховную скверну. Нет для тебя и бюрократа чиновника, который уже душу из тебя вынул, а есть благое Божие решение твоей участи. И не надо трепетать пред чиновником и думать, как взятку ему всучить. На Руси говорили: «Бог даст, и в окошко подаст». А уж если Бог подает тебе бандитскую рожу в темном переулке, то значит, батюшка, докатился ты до «страны далекой». Вот и знакомься теперь с аборигеном открытого тобою мира. В древние времена знали, что делать. Даже сам разбойник говорил жертве: «Кайся!» Совет этот и теперь единственно правильный. Не старайся разжалобить диавола, и не проси его о милости – эти качества в мире бесовском аморальны, и в бесах лишь распаляют адское пламя. Лучше вспомни, какими падениями ты допрыгался до этой пропасти, да упрашивай Отца Небесного дать тебе время для исправления, может по искренности твоего раскаяния Он и поверит тебе. О, если бы народ наш Российский в своей вековой борьбе за счастье и свободу постиг бы смысл притчи о себе «блудном сыне» и не валил бы свои несчастья и невзгоды на врагов видимых и невидимых, внешних и внутренних, а вернулся бы с покаянием в отечество свое, во Святую Русь Православную! Но похоже, не скоро придет на нас просветление – мы еще только припадаем к корыту с чужеземными «рожцами».

Прислушаемся к словам святого Василия Великого. «Что ни случается с нами, мы не должны принимать сего за огорчительное, хотя бы в настоящем и чувствительно трогало оно нашу немощь. Хотя не знаем законов, по которым все, что ни бывает с нами, посылается нам от Бога во благо, однако же должны мы быть уверены в том, что случившееся с нами, без сомнения, нам полезно». «Бог привлекает меня к жизни, или смиряя ударами, когда нечествую, или осклабляясь (улыбаясь) на меня, когда угождаю Ему». Так кратко и четко делится с нами своей практикой Богообщения святитель Григорий Богослов.

Всякий ученик Богоотеческой школы Жизни должен был слышать от Учителя и оценки своих успехов: «Хорошо, в малом ты был верен – войди в радость Господа твоего», либо: «Не знаю тебя, отойди от Меня в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25.21;41). Правда, первое мы слышим редко. Редко мы движемся под зеленые светофоры; редко приходим на остановку, где автобус уже нас ждет; редко чиновник торопится подписать наши бумаги; редко замыслы наши воплощаются в жизнь свободно – очень редко на волне воли Божией мы входим в радость Господа нашего. Чаще всего все наши серьезные затеи начинаются с препон и преткновений, усугубляющих наш азарт, с которым мы так легко отталкиваем заботливые Отеческие руки, и вырываемся в мир огня, борьбы с врагами и со своей совестью, и отвоевываем у жизни удел «вечных мук, уготованных диаволу и ангелам его» (Мф. 25.46).

И однако же, Божии поучения человека, выраженные ударами судьбы или улыбками счастливых случайностей, держанием нас за руки или за ноги, сигналами светофоров, незажиганием спичек, любезностью или издевательством чиновников, нахождением кошельков или ограблением в собственном парадном подъезде – все эти события-притчи, требующие раскрытия их Богословесной сущности, трудно назвать нашим общением с Богом, а тем более постоянным. Это Божие промышление о человеке средствами вещественных проявлений мира, есть способ пробуждения человеческого сознания. Являющееся пред нами всегда как открытие, притом очередное и бесконечное подтверждение одной и той же мысли: «А ведь все-таки Кто-то есть! Какой-то Ум, какая-то Сила за мною следит. И куда-то направляет! Только, Кто и куда»? И здесь же этот Отчий призыв «Адам, где ты» выбрасываем в корзину случайностей. Хотя в народе знание о вещественном проявлении Промысла Божия сохраняется, и Божия обязанность воздавать за доброделание и наказывать за злодеяние, не своё разумеется, ожидается с нетерпением. Как ученики Иисуса. Стоило им увидеть человека, слепого от рождения и уже со знанием дела спрашивают у Иисуса: «Учитель! Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым»? А выяснилось, что «ни он не согрешил, ни родители его, а чтобы явились на нем дела Божии» (Ин. 9.1-3). А какие дела, мы уже говорили – дела нашего исцеления от слепоты к Богу.

Вспомним преподобного Серафима Саровского, его общеизвестное откровение: «Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божьего. Пост же и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело есть средства для стяжания Духа Святаго Божьего». Так и события-притчи, коими Бог промышляет о человеке тоже есть лишь средства привлечения человека в жизнь Духом Святым Божьим.

Теперь обратим внимание на то, что требует нам осознать св. Серафим. «Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святаго Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией не дает». Вопрос, ради стяжания Духа Святого или ради Христа, не должен вставать, поскольку обе ипостаси Пресвятой Троицы друг без друга не мыслятся. А на вопрос по существу: в чем заключается Христа ради делание, здесь же отвечает сам св. Серафим: «Вот почему Господь Иисус Христос сказал: «всяк иже не собирает со Мною, тот расточает». То есть, Христа ради делание – это собирание со Иисусом Христом, стяжанию Духа Святого, позволяющее быть постоянно собирающим со Христом, постоянно осознающим себя во Христе и Христа в себе.

И радости вашей никто не отнимет.

Душа наша, наше сознание или, как теперь принято говорить «информационно-энергетическое поле» человека способно воспринимать волеисхождения энергий и мыслей Божиих. Богообщение и совершается на этой богословесной почве. Божественные энергии, которые наделяют богословы такими именами, как Жизнь, Сила, Слава, Истина, Правосудие, Бытие, Любовь и всю остальную бесконечность никому неизвестных имен, Отцы Церкви обычно сводят к одному имени «благодать». Христос называет ее «радостью Господа», куда Он вводит Своих учеников, соблюдших Его заповеди. «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ин. 15.10,11). Отметим только сам процесс: войдя в «радость Господа», человек познает слово Его и уже пребывает в любви Божией, при этом «радость Господа» становится совершенной его принадлежностью. «Вы теперь печальны. – Говорит Христос расставаясь с учениками. – Но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. 16. 22). Постоянное общение с Богом и есть пребывание в любви и «радости Господа».

Как невозможно понять слепорожденному, что есть солнечный свет, так невозможно человеку далекому от заповедей Христовых, понять, что собою представляет пребывание в любви и радости Божией. Надо сказать, заповеди Христовы и наша радость – две вещи несовместные. Наша радость состоит в отдохновении от заповедей Христовых. Наша радость состоит в обходных маневрах мимо заповедей Христовых. А с прогрессом цивилизации мы обзавелись такой мощной индустрией по снабжению населения всевозможными радостями, что выискивать радости в Божиих заповедях у нас просто сил не хватает. Не привилось к нам (даже в среде христиан) предложенное Богом и культивируемое святым апостолом Павлом архангельское приветствие «радуйся». Мы предпочитаем друг с другом здороваться. Здоровья, земных благ, многих лет земной жизни – это самое доброе, самое высокое, самое насущное, что способны мы пожелать ближнему. А сказать, «радуйся, блаженный, Господь с тобою» – можно схлопотать за оскорбление, поскольку блаженные для нас давно уже лица состоящие на учете в психдиспансере. Пожелать ближнему радости пребывания в любви Божией, пожелать постоянного общения с Богом – да у нас язык не повернется. Вроде бы у многих на слуху апостольское «всегда молитесь», а его же «всегда радуйтесь» (Фил. 4.4) вроде как не нам сказано.

Часто задают нам вопрос: «Ну чем вы, христиане, отличаетесь от всех прочих – нехристиан? Такие же слабые, такие же бестолковые, такие же самолюбивые... И воюете, и торгуете, и за земное цепляетесь»... А ведь ответ простой: христиане – народ радостный. К сожалению, и этот термин раздавлен и изгажен, потому что здесь же влетает к нам песенка «В шумном балагане… радостный народ».

И Церковь благодарственно воспевает: «Радости исполнил еси вся, Спасе наш, пришедый спасти мир». (17) И радости этой никто у христиан отнять не может - заверяет Сам Господь.

Что же это за радость такая? Это мир Христов. «Мир Мой оставляю вам, – говорит Христос, – мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам» (Ин. 14.27). «Мир, отпускающий на свободу пожизненнозаключенного» – так выразил эту радость Симеон Богоприимец, один из первых прозревших во Христе мир света. Мир Христов – это все та же благодать Божия, которая дает знать себя как мир, свет, внутреннее тепло и радость, что некогда заставила царя Давида скакать и плясать перед ковчегом. Это и пришедшее в силе Царствие Божие, которое Господь учит искать прежде всего. Это и Духа Святого сошествие. «Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человека преисполняется неизреченною радостью; ибо Дух Божий радостворит все, к чему бы Он ни прикоснулся» (Св. Серафим Саровский). Наш брат христианин, связанный терниями цивилизации, если порой и помыслит о своем спасении, то как о чем-то печально далеком и беспросветно туманном. Другой разбежится по водам богословия, глядь, уже и тонет в бесконечном океане истин. А ведь в Евангелии просто и ясно сказано, «войди в радость Господа Своего» (Мф.25.21). И всё. Потому что здесь конец. Конец богословия, конец молитвенных, аскетических путей и подвигов. Потому что здесь то, для чего мы пришли в Христианство. Здесь сама реальность нашего личного спасения. Здесь становление человека с Богом воедино. Здесь «Бог вселяется и открывает Себя возлюбленному Им, и таковой сознательно видит то, что скрыто для всех, и возвышается не только над телесными чувствами, но и над всем, что нам ведомо». То есть не то, чтобы в общении с Богом он слышит слово Его, познает волю Его, но он сам уже есть истина, сам есть свет, потому что он – сын Божий, «осуществленный в человеческом естестве Бог». Так свидетельствует опытно познавший радость любви Божией св.Григорий Палама в беседе на Введение Пресвятой Богородицы.