Союз науки и религии

Л. И. Хромов

Люди и сигналы

оковые годы снова обрушились на Россию. Они даются для прочищения мозгов с помощью души. Пора уже науке признать существование невидимого мира и его взаимодействие с видимым. Взаимодействие невидимого и видимого можно обнаружить при изучении процесса познания мира. Хотя сущность процесса познания скрыта от человека, учёные должны думать и мучиться над созданием приемлемого образа этого процесса. Я попытался, следуя физиологу-философу А. А. Ухтомскому [1], дать образ познания, доступный мне [2]. Здесь я его уточняю, делая упор на роли понятий образа, сигнала и информации в искусстве и науке.

Кризис оснований науки

По мере взросления науки, как и её творец человек, она задаётся вопросом: в чём смысл жизни и каковы её основания?  Ответить на этот вопрос наука, замкнутая на себя, не может, и поэтому она должна обратиться за помощью, но к кому? Только сегодня мы начинаем осознавать весь вред, нанесённый отделением науки от религии. Прогрессивные политики и философы в своём стремлении отделить религию от государства не остановились перед отделением науки от религии – они провозглашают философию свободы (свободы от религии) свободных личностей (атеистов) или свободное государство свободных людей. Свободные философы даже не удосужились разобраться в высказывании создателя научного метода И. Ньютона, в котором он уподобил себя ребёнку, играющему камушками на берегу океана неизвестности, открытого религией. Всесильная наука на самом деле является весьма скромным средством в познании бесконечного мира. Вслед за Ньютоном многие учёные отмечали необходимость единения науки и религии. Удивительно, сколько веков прошло, а сила соблазна змея-искусителя остаётся всё той же. Люди продолжают срывать плоды с древа познания, теша свою гордыню тем, что человек, творец машины, становится якобы подобным Творцу. До сих пор образованные люди не могут осознать, что миропознание неотделимо от богопознания, а значит от веры.

Трагедия философов в том, что они не знают науку так глубоко, как учёные, а религию, как богословы. Может быть, совместить и то и другое невозможно, но тогда и не надо философам выносить приговор об отделении науки от религии. Идолопоклонство науке проистекает из научного невежества. До сих пор талдычат о чисто объективных знаниях, рождаемых наукой. И это в то время, когда ещё в ХХ веке математики, работая над основаниями этого передового отряда науки, пришли важнейшему выводу о неполноте и относительности научного познания. Великий математик Д. Гильберт призвал своих коллег по физике изучить и свои основания. Но ответа до сих пор не последовало. Меня могут спросить, зачем я пишу о кризисе оснований науки в то время, когда стоит вопрос: а нужна ли наука новой России? В 1991 г. партократы осуществили в СССР государственный переворот или перестройку от феодального социализма к капитализму. Но капитализму не европейскому, методами управления которым они не владели, а к олигархическому капитализму. Зачем нужна наука олигархам (миллиардерам), если знаниями по ограблению страны и народа они уже обладают? А ведь наука стоит дорого: не из-за зарплат учёным, а из-за дороговизны высоких технологий.

Поиск оснований науки является, казалось бы, чисто академическим вопросом, но, увы, ни советская, ни постсоветская Академия наук не проявила к нему интереса. Наука не может развиваться ради науки или ради создания разнообразных машин. Прогресс науки не может быть самоцелью. Наука есть средство для улучшения жизни человека с учётом его морали и нравственности. Трагедия науки и философии, вызванная отрывом от религии, заключается в упорном нежелании познавать человека в целом. Успехи анатомии, хирургии и генетики очевидны, но относятся к познанию частей тела, а не человека в целом. Я считаю, что человека в целом характеризует процесс познания мира. Познание в большей степени, чем наличие белка и воды, может служить признаком жизни. А познания нет без образов и сигналов. Здесь то и надо искать основания науки.

Познавательные истоки науки

Познавательный процесс характеризует жизнь человека, которая больше науки и больше политики. Отрыв миропознания от богопознания делает сомнительной саму возможность построения теории познания. Нельзя углубиться в проблему познания без понятий сигнал и образ. Оба эти понятия существуют давно, но их отношения оставались не раскрытыми, несмотря на их широкое использование и в науке и в искусстве. Сигнал был основным понятием техники и теории связи, его определяли как физический процесс, форма которого описывается математической функцией. Оговаривалась привязка сигнала к системе связи, и выносилось за скобки отношение сигнала к образу.

Задача распознавания образов в кибернетике показалась мне весьма заманчивой для выяснения отношения сигнала и образа. Однако постановка задачи оказалась нечёткой, ибо её авторы скатывались к распознаванию изображений (т. е. сигналов) по конечному числу признаков. Кибернетики не понимали, что распознаёт образы тот, кто их создаёт. А вопрос о создании образа не был даже поставлен[1]. Впрочем, адепты кибернетики в физиологии считали, что сигнал поступает в мозг и обработанный в нём выходной сигнал и есть образ [3]. Такая интерпретация образа, прежде всего, не согласовывалась с гештальт-психологией (гештальт по-немецки – образ). Что я, не физиолог, мог противопоставить столь авторитетному изданию, как книга [3]? И, всё-таки, я нашёл, пусть случайно, то, что искал: это была статья 1923 г. А. А. Ухтомского о принципе доминанты [1]. Автор ставил вопрос о создании образа и писал, что образ создаётся в душе. Только после знакомства с учением о доминанте Ухтомского стало понятным, что образ есть причастник души, а сигнал есть причастник тела. Образ, как и душа, не локализован в теле, т. е. не привязан к определённому органу тела, будь он даже мозгом. Душа находится вся во всём теле и управляет поведением человека. Отношение души и тела проецируется на образ и сигнал [2]. Мы различаем душу и тело, но признаём их единство, воплощённое в личности человека. Аналогично, мы различаем сигнал и образ, но признаём их единство. В определённой мере это похоже на закон единства формы и содержания для произведения литературы. Взаимодействие сигнала и образа раскрывает специфику процесса познания. Единство видимого сигнала и невидимого образа отражает взаимо-действие невидимого и видимого в процессе познания. Если это понять, то развеется миф абсолютности научных знаний. Не существует чисто объективных знаний, знания всегда субъективны. Сигнал есть произведение познаваемого объекта и познающего субъекта.

Объекты и субъекты, вещи и люди связаны предустановленной Богом гармонией. Без неё не было бы никакого познания, не было бы никакой науки. Но предустановленная гармония скрыта от нас, мы слышим лишь созданную нами гармонию в науке и искусстве. Человек вступает в процесс познания вещей или людей и испытывает определённое душевно-телесное состояние, имеющее эмоциональное и смысловое значение. Это эмоционально-смысловое состояние не является объективным отражением (рефлексом) познаваемой вещи. Оно, конечно, в какой степени – нам не известно, отражает познаваемую вещь, но в большой степени зависит от веры человека в то, что сигнал-образ действительно идёт от вещи вне человека. Ведь человек воспринимает не прямо саму вещь, а сигналы взаимодействия вещи и человека. Здесь работает не принцип отражения, взятый из физики, а принцип взаимодействия объекта и субъекта. Поэтому и надо говорить о теории взаимодействия, а не о теории отражения в познании. Вероятно, что А. А. Ухтомский назвал принцип работы рефлексов принципом доминанты [1], чтобы скрыться от карающей руки адептов «ленинской теории отражения». Мои усилия по развитию сигнально-информационной теории связи должны соединить связь в машине со связью в человеке. Соединить – это не значит отождествить, наоборот, надо понять различие и родство связи в машине и в человеке. Управление и сигнализация в отдельном органе человека может быть подобна связи в машине, но только для органа тела, а не для человека в целом. Не надо бояться того, что роботы станут умнее человека, но надо бояться, что человека можно довести до уровня машины. Клонирование тела человека генетиками гораздо страшнее роботостроения. К счастью, сознание определяется не генами. Сознание человека есть гармонизированная система образов. Она создаётся в течение всей жизни человека. Невидимая душа через посредство невидимых образов и видимых сигналов управляет поведением человека и его творчеством в науке и искусстве.

Истоки науки лежат в образном сознании человека. Какая практическая польза в этом утверждении? Польза в том, что люди осознáют роль видимого и невидимого как двух неразделимых реальностей нашей жизни. Тогда люди осознáют всю глубину опасности изоляции нашего телесного мирка от бесконечного невидимого мира. Построить наш новый мир замкнутым – это значит впустить в него второй принцип термодинамики, несущий тепловую смерть. Идея строительства нашего замкнутого мира не может реализоваться, но навредить может.

Образ познаваемой вещи в человеке не является объективным отражением сущности вещи, которая скрыта от человека. «Расстояние» между образом и сущностью вещи могло бы быть мерой объективности познания, но оно нам не известно. О какой тогда объективности научного познания может быть речь? Математик-философ А. Пуанкаре считал, что люди сами договариваются о достоверности своих знаний, а для этого необходима передача знаний. Мысль о неразрывности познания и связи (передачи) я воспринял у А. Пуанкаре. Она и определила мой переход от связи к познанию [2].

Передача образа от человека к человеку основана на единстве сигнала и образа. Переданный сигнал стимулирует в получателе образ, который, конечно же, будет отличаться от образа у отправителя. Неискажённая передача образа принципиально невозможна, как невозможно совпадение душ двух человек. Поэтому невозможно полное взаимопонимание людей. Любовь есть единственное средство взаимопонимания людей. Однако заповедь «возлюби ближнего как самого себя» слишком тяжела. Впрочем, и самого себя возлюбить человеку трудно, ибо он не знает себя – ему только кажется, что он знает себя. Любовь имеет самое прямое отношение к созданию образа автором и воспроизведению его получателем по переданному сигналу. Любопытно, что А. А. Ухтомский иллюстрирует рождение доминанты на примере зарождения любви князя Андрея к Наташе [1].

Объективность знаний, как и сам процесс познания, основан на вере. Человек верит в существование вещей вне человека и верит в существование Бога. Наивные люди думают, что утверждение геометрии Эвклида о непересечении параллельных прямых есть объективный факт. В геометрии Лобачевского пересечение параллельных прямых тоже есть объективный факт. Дело в том, что геометрий существует много, и человек волен выбирать ту из них, в которую верит. Многие наивно думают, что выбор человека можно подтвердить доказательством правильности этого выбора. Однако теорема Гёделя утверждает, что наука, даже такая, как арифметика, имеет истину, которую нельзя доказать или опровергнуть. Вообще термин «доказательство» не обладает неоспоримой силой убеждения, как думают многие. Мы не ошибёмся, если признаем старый тезис «вера абсолютна, а знания относительны».

Образ всегда принадлежит гармонизированной системе образов. Гармонизацию образов может осуществить индивидуум, формируя своё сознание, своё «Я». Гармонизацию образов осуществляет и группа людей, создавая науку и искусство. Каждый раздел науки имеет свою симфонию образов, лейтмотив которой иногда называют парадигмой. Система образов индивидуума определяет сознание и характер человека и, в конце концов, его судьбу. Система образов, гармонизированная группой людей, определяет уже судьбу государства. Интересно бы знать, кто эти люди? Хорошо было бы, если это были бы творцы новых образов и новой гармонии, устремлённой к предустановленной Богом гармонии. Увы, это далеко не так. Хозяева СМИ, и, в первую очередь, телевидения и интернет, навязывают обществу свою систему образов, свою идеологию, направленную на укрепление своей власти.

Концепция познания и связи в человеке, развитая в работе [2], здесь обрисована не для того, чтобы найти основания науки, а для того, чтобы показать, что она выходит за рамки телесного чувственного мира. Невидимый божественный мир взаимодействует с нашим телесным миром, и это взаимодействие служит истоком познания, а, значит, и истоком науки и всей культуры. Нет экрана, который смог бы изолировать наш замкнутый телесный мирок от божественного невидимого мира. Те, кто пытается создать такой экран, вредят человеческой цивилизации.

Ещё раз об информации

Обратиться ещё раз к информации следует потому, что выше раскрыто лишь отношение сигнала и образа, но ничего не сказано об их отношении к количеству информации. Почему-то даже связисты не могут осознать, что термины «информация» и «количество информации» – столь же разные, как термины «человек» и «вес человека». Количество информации является статистической оценкой формы сигнала, передаваемого каналом связи или компьютером. Конечность количества информации показывает инженеру-связисту, что форма сигнала может быть передана конечным количеством двоичных элементов (двоичных импульсов). Форма должна находиться в единстве с эмоциональным содержанием, но это зависит от таланта автора сигнала-образа. Трудность передачи формы по каналу связи определяется количеством информации, а не качеством информации. Каналу связи безразлично, передаёт ли он бессмысленный сигнал или стихи Пушкина. Совсем иное, чем у канала, отношение к сигналу у получателя и отправителя. По сути дела, количество информации является машинной характеристикой процесса передачи сигналов, и как таковая эта характеристика помогает строить информационные машины. Однако случилось непредвиденное: в порыве моды информацию стали применять к человеку в целом. Один из великих физиков даже считал, что человек в обеспечение своей жизни питается информацией. А ведь сам Шеннон писал, что он не определял информацию как таковую, а только количество информации. Сфера применения количества информации гораздо уже, чем не определённой информации. Если связисты и физики путались в терминах, то когда подключились журналисты, мои надежды на наведение порядка в теории окончательно рухнули. Журналисты стали использовать информацию как синоним слову сообщение. Они стали говорить «мы информируем…» вместо «мы сообщаем…». Зачем им было два разных слова считать синонимами? Видимо, журналисты надеялись, что термин «информация» и производные от него слова придают им научность и научную объективность. Своей целью они стали считать информирование масс. Это они выразили в термине «средства массовой информации» (СМИ). Смешно: зачем массам знать о количестве информации? Массам нужны образы, а не количество информации.

Надо помнить, что количество информации является характеристикой формы, а не содержания сигнала, и потому имеет лишь косвенное отношение к образу в рамках имеющегося единства формы и содержания. Больше соответствовало бы реалии переименование СМИ в «средства массового управления». В отличие от рабства и феодализма, капиталисты сообразили, что управлять народом можно без палки и кнута с помощью денег и СМИ.
СМИ – это духовное крепостное право. Царствование СМИ уже привело к трагическому перелому в человеческой цивилизации – переходу от книг к телевидению и компьютерам. В этой трагедии виновато не понятие количества информации, а люди, исказившие цели теории информации в своих корыстных интересах. Мог ли я думать, приступив к изучению теории Шеннона, что через 50 лет моя внучка поступит в первый класс, где в качестве особой услуги будут преподавать информатику и обучать общению с компьютером? Дубина реформы занесена уже не над наукой, а над школой. Неужели школа закрепит трагический переход от книг к информационным машинам (телевидение + компьютеры)? Что тогда станет с нашей бедной Россией? Даже Президент обеспокоился недавно потерей фундаментальности нашим образованием. Он бы обеспокоился ещё больше, если бы понимал, что это ведёт к потере будущих учёных, которые смогли бы предсказать направление вектора прогресса.

Вера и разум

Вера и разум являются двумя силами познания мира человеком. Знания представляют систему образов вещей и их взаимодействий. Признанная обществом система образов внедряется в людей в процессе образования. Авторитет науки держится на вере людей в объективность научных фактов, хотя образы создаются субъективно. Граница между субъективным и объективным относительна и виртуальна. Система образов растёт не только количественно, но и качественно. Качественный рост бесконечен, ибо образ вещи бесконечно приближается к её сущности. Надо различать качественную бесконечность от так называемой «дурной» количественной бесконечности.

Образ есть состояние человека, представленного триадой тело–душа–дух. Эта триада рождает образ субъективно и способна передавать его от человека к человеку с помощью сигналов (знаков, символов). Сигналы не являются образами, и, тем не менее, они вызывают нечто большее – передачу образов, несущих взаимопонимание. Сверхзадача искусства и науки состоит в создании образов и передаче их с помощью сигналов. В эту функцию искусства и науки внедрилась техника связи со своими информационными машинами (телевизоры, компьютеры).

Взаимопонимание людей зависит от связи образ–сигнал–образ. Восстановленный по сигналу образ у читателя не может быть копией образа, созданного автором. У разных людей не может быть двух совпадающих образов, но их подобие обеспечивает относительное взаимопонимание. Можно сказать, что образ есть объективная реальность, данная людям в сигналах. Произведения искусства и науки являются по сути дела сигналами об образах, изречённых во вне создателя образа. Чисто количественный подход к оценке трудности передачи сигналов через канал связи привёл к понятию количества взаимной информации. На этой основе математик К. Шеннон смоделировал связь как процесс передачи количества информации. Так в науку вошло понятие информации в дополнение к энергии. Образ, сигнал, информация стали общими понятиями для разных разделов искусства и науки. Тем более удивительно, что проблема создания и передачи образов до сих пор не поставлена как сверхзадача всех разделов науки и искусства. Наука, конечно, успешно решала суетные проблемы жизни людей, в основном в области создания машин разного вида, включая информационные. Настало время осознать, что человек лишь частично подобен машине и животному, а в целом он есть триада тело–душа–дух. Учёные-атеисты должны осознать, что не могли бы называться учёными, если бы они имели одно тело без души и духа, ибо тогда не смогли бы создать новые образы и выразить их сигналами в уравнений и законов. Сами уравнения не нуждаются в «гипотезе о Боге» (слова Лапласа), но автору уравнений эта гипотеза нужна. Новый образ не выделяется мозгом как желчь печенью. Одному телу без души и духа не справиться с проблемой создания образов и с проблемой передачи образов. Здесь нужны вера и разум. Пора завершить атеистическую эпоху науки, ибо первое место в жизни людей занимает не взаимодействие машин, а взаимодействие людей.

Не надо забывать о законе Мальтуса. В моей трактовке количество информации без учёта качества растёт пропорционально численности народонаселения, а качественная (эмоционально-смысловая) растёт лишь как логарифм численности народонаселения. Количественно-информационный или машинный прогресс не обеспечит достойную жизнь всем людям на земле. Нужен рост качества веры и разума в народных массах, т. е. рост качества образования и просвещения.

Заключение

Сигналы – это невидимые нити, на которых человек держится в бесконечном мире. Сигналы связывают человека с другими людьми, с вещами, с доступной его познанию частью мира. Роль сигналов в жизни людей колоссальна, однако наука о сигналах (сигналистика) не создана[2].

Согласно принципу триадности сигнал состоит из трёх процессов: физического, информационного и духовного. Духовный процесс является носителем целевого образа. Образ модулирует информационный процесс, представляющий собой последователь-ность букв, цифр, двоичных элементов. Информационный процесс модулирует физический процесс, являющийся материальным носителем сигнала. Все три процесса сигнала являются реальными, но два из них видимы для телесного глаза, а образ остаётся невидимым. Образы вещей характеризуют доступный для человека уровень познания сущности вещей.

Целостный сигнал есть триада: физический процесс–информация–образ. Информация есть связка духовного и физического процессов.

Некоторым читателям моя борьба за принцип триадности может показаться академической. Но, дорогие читатели, осмыслите положение, в котором мы все находимся. Недавно Президент России призвал к построению антикризисной системы управления страной. Очевидно, что система управления государством состоит из людей и сигналов. Задумались ли обустроители России над тем, что такое управление? Цель сигналов управления в том, чтобы привести систему к желаемому образу. Нужен образ управления Россией, согласованный с образом глобального управления людьми на земле.

Философия, включая сигнальную теорию познания, хотя и не приносит финансовых доходов, как нефть, но нужна в том числе и для создания стратегии вхождения России в глобализируемый мир. Но стратегии без образа цели нет. Имеют ли этот образ господа В. В. Путин и Дж. Буш? Не пора ли им и всем людям вспомнить о глобальном учении Христа? Вспомнить и перестать отделять управление государством, науку и искусство от христианства? Может быть, тогда людей озарит целевой образ христианской глобализации. Дух и вера в учение Христа должны объединять всех людей на Земле. В этом и заключается цель христианской глобализации, в ходе которой Россия, не теряя своей яркой индивидуальности, своей русской национальной идеи, с учетом тысячелетнего противостояния России и Запада, вооружённая образом христианской глобализации, достойно её великой истории впишется в общий мир.

Литература

1.         Ухтомский А. А. Избранные труды. Л., Наука, 1978.

2.         Хромов Л. И. Информационная революция и виртуальное познание. СПб, ЭВС, 2000.

3.         Глезер В. Д. Механизмы опознания зрительных образов. М.-Л., Наука, 1966.