1.        

Страницы русской истории

Геннадий Колдасов

О НОРМАННАХ, ВАРЯГАХ И РУССАХ

1. Норманны, как государствообразующая сила?

Приближается исторически и духовно значимая дата – 1250-летие старинного русского города и предположительно первой столицы древнерусского государства – Старой Ладоги. Эта дата невольно обращает нас снова к истокам русской государственности, русской истории и роли варягов и норманнов в строительстве нашего Отечества и нашей культуры. Историки либерального толка  всеми правдами и неправдами стараются убедить обывателя в том, что он своей историей и российской государственностью, прежде всего, обязан «норманнам» или, проще говоря, скандинавам. Без них мы ничего собой не представляли тогда (1250 лет назад), да и сегодня без них ничего путного сделать не можем. Нам и сегодня, по их мнению, надо срочно звать на помощь иностранцев и иноверцев. Наша система образования, атомный флот, детская оздоровительная система, литература, ракетостроение и космические станции, конечно же, для них ничего не значат. По сему рыночные господа вот уже 10-летие тем в основном и заняты, что тяжко скорбят о том, что нами все еще не управляют очередные и желанные ими модифицированные «норманны». Некоторые из них открыто предлагают призвать на «царствование» кого-то из американцев, немцев и прочих шведов. Либеральный комплекс неполноценности не дает им возможности трезво оценить и понять историческое прошлое и настоящее России.

Так называемая «норманнская теория» происхождения российской государственности всегда вновь и вновь начинает отряхиваться от пыли недругами России, когда их стараниями нам –русским и россиянам, – становится тяжко жить. У истоков этой «смелой», с позволения сказать, «теории» стоят не православные и не русские люди, а импортные персоны, такие как Байер Г. З., Шлецер А. Л. и Миллер Г. Ф., затем прозападник П. Чаадаев и другие «декабристы». Сейчас же ее старательно освобождает от моли шумная ватага либералов типа Ф. Гримберг, В. Новодворской, разного калибра Яковлевых, Старцевых, Островских и им подобным. Так в мае 2002 г. в одной из передач 5-го канала представитель Ельцина в Питере некто Цыпляев, являя нам пример законченного либерального мышления, или по «ихнему» – «менталитета», заявил, что варяги были норманнами и, мало того, всё, что приходит с Запада, для России, в конечном счете, оказывается хорошо. Оставим на его либеральной совести «хорошистость» дел псов-рыцарей, польско-литовской агрессии и разграбления России, наполеоновского нашествия, результаты деятельности подрывных и заплечных дел мастеров Троцких, Свердловых, Аппельбаумов и Губельманов, вскормленных Западом, как и последствия немецко-фашистского шабаша в нашей стране. Остановимся, однако, на том, что реально принесли на Русь норманны?

Взгляды Миллера, Шлецера и подобные им, скажем так обобщенно, «цыплячьи» взгляды резко критиковал в свое время М. В. Ломоносов и С. П. Крашенинников, П. И. Татищев, А. И. Хомяков и Ф. М. Достоевский, И. В. Сталин, М. А. Шолохов, В. Г. Васильевский и М. И. Тихомиров, Д. И. Иловайский, О. А. Гедеонов и В. Н. Демин. Показательно, что, покидая Россию, Шлецер преступным, но вполне рыночным, образом увез от нас большое число материалов, касающихся истории нашего Отечества.

Однако же, идя навстречу просьбам либералов, допустим не надолго, что эти их желанные «норманы, викинги, ярлы и конунги» действительно были талантливыми организаторами, менеджерами, соцработниками, способными обратить разрозненные славянские племена в сильный государственный организм.

Ясно, что для государственного строительства необходим единый государственный язык. Я думаю, что это объяснять не нужно даже либералам с демократами. Они это знают и поэтому, реализуя свои идеи глобализма, страстно навязывают всему миру английский язык.

У славян объединяющий язык появился в XI веке стараниями солунских братьев святых Кирилла и Мефодия, которые к «норманнам» никакого отношения в IX веке не имели и не имеют до сих пор. Чтобы не искушать «норманистов», уточню происхождение равноапостольных солунских братьев: они были из болгар, проживавших в Греции. Так что норманнские ярлы и конунги сильно запоздали с принесением славянам государственного языка. Да они и в принципе этого не могли сделать, так как сами обзавелись государственными языками только под занавес европейской цивилизации. Шведы обрели единый государственный язык во второй половине XIX века, а норвежцы – только к середине XX века, т.е. всего 50 лет назад.

Да, норманны-викинги были хорошими мореходами, любили воевать, торговать и грабить, были весьма выносливы. Они много плавали. Они приплыли в Исландию и создали там небольшое рыболовно-скотоводческое государство с очень скромными параметрами, ничем не напоминающее огромную Россию и по масштабам и по историческому влиянию на судьбу мира и мировую культуру. Исландия норманнов-викингов на протяжении всей своей истории была в зависимости от Дании и позже – от Англии. Небольшой подъем исландской экономики произошел только в XX веке, когда эта крошечная страна была включена в структуры НАТО и предоставила свою территорию военным.

Норманны-викинги в X веке вторглись также на северные земли Франции и образовали провинцию Нормандия, которая была и по сей день остается самой отсталой провинцией Франции. Размеры французской Нормандии примерно равны Киевской Руси, возникшей в то же время, что и Нормандия. Но какие разные судьбы и какое разное культурное и политическое значение и вес!

Западноевропейские хроники сохранили для нас характеристики поведения норманнов в Галлии. Норманны часто грабили обманом. Они входили в гавань с поднятым красным щитом, что по тем законам означало мирные намерения. Затем они производили некоторые обмены с местным населением. А когда обмены заканчивались, они приступали к грабежу, пленению и насилованию местных жителей, которых далее продавали в рабство. Такое поведение было для норманнов обычно. В IX-XI веках норманны наводили ужас на всю Европу вплоть до Средиземноморья.

Они высадились также в Британии и Ирландии, захватили там власть, но потребовалось несколько веков их смешения с валлийцами, ретами, скотами и саксами прежде, чем Англия заявила себя, как государство, с которым надо считаться. Ирландия же никогда не была в политическом и культурном плане мало-мальски заметным государством на европейском небосклоне. Были норманны в V веке в Америке и VIII-IX веках в Италии, в XI веке завоевали Сицилию, но оставили после себя еле заметные следы.

Наибольшее влияние шведы-норманны оказали на народ земли Суоми и обладали там реальной властью на протяжении примерно восьми веков. Для сравнения: Россия обладала Финляндией около века. В XII веке шведский ярл Эрик завоевал Суоми. Финское общество довольно скоро разделилось на богатых шведских землевладельцев и бедных финских крестьян. Государственным языком становиться один из шведских диалектов. Отношение шведских феодалов в Финляндии к идее сильного государства выражалось и в нежелании образовать вместе со Швецией единое государство, и в пренебрежении к самим финнам. В 1596 году по всей Финляндии вспыхивает крестьянское восстание против шведских феодалов, переросшее в войну, которая получила название «Дубинной войны». Только в XVII веке финны добиваются признания своего языка в качестве второго государственного. В XVIII веке финские норманны втягиваются в войны против России. В начале XIX века норманны теряют Финляндию, которая становится провинцией ненорманнской России.

Какой же общий итог столь долгого «менеджирования» шведами-норманнами Финляндии? Страна Суоми, где шведы были представлены не только ярлами и конунгами, но и большой колонией рядовых шведов (около 200 тыс. человек, примерно 7% от общего числа финнов), никогда не была сильным государством, шведы в ней держались в основном особняком от финнов, карел и лопарей. Никакого серьезного производства и культурных центров в средневековье там при шведах не было. Финских шведов вместе с финнами и лопарями неоднократно побеждали русские. Финляндия обрела самостоятельность только в XX веке и то из рук России. В итоге длительного исторического присутствия шведов в Суоми в ней сложилось по существу две параллельные культуры: Лютеранская церковь от шведов и Православная церковь от русских (обе они являются государственными религиями Финляндии), два государственных языка (финский и шведский). Есть политические партии по национальному признаку (например, Шведская партия). Экономические связи Финляндии с Россией сегодня шире, чем со Швецией. Финляндия снова стала частью пути «из варяг в греки», главным образом собственными усилиями и усилиями России.

Если норманны действительно обладали особыми организаторскими и государствостроительными способностями, как это рисуют себе в воображении либерально-рыночные историки, то почему они не проявились во Франции, Италии, Англии, Ирландии, Исландии, Италии, Америке и Финляндии? Объяснить это спешкой неугомонных мореплавателей нельзя, в Финляндии, Франции и Исландии они прибывали и прибывают не менее чем по 8 – 12 веков к ряду.

Но самое то странное в другом: Почему норманны, эти якобы прирождённые менеджеры, у себя дома в Швеции и Норвегии не смогли создать сильного и культурно мощного государства, не смогли, подобно славянам, объединиться в мощную государство- и цивилизационно-образующую силу? Швеция и Норвегия считались самыми отсталыми государствами Европы вплоть до XV века. Вот вам и «цивилизаторы» славян!

Достаточно широкий исторический обзор показывает, что сами норманны никакой серьезной созидательной силой и государство-образующими талантами не обладали. Они только в союзе с другими народами, менее агрессивными, менее торгашескими и более рукодельными, могли создать что-то достойное внимания и уважения.

2. Причины появления варягов и колбягов на Руси

Кроме варягов в IX и X веках по восточнославянским землям гуляли еще и колбяги. О них сторонники «норманнской» теории происхождения русского государства предпочитают не вспоминать, так как они уже совсем никак за «норманнов» сойти не могут.

Колбягами называли, как бы сегодня сказали, формирования из лиц восточного и юго-восточного происхождения или как иногда говорят «лиц кавказских национальностей». Причины их появления тогда примерно те же, что и в настоящее время, что и в конце XVI – начале XVII веков. Это – прежде всего духовный упадок коренных народов восточной Европы.

Никакой народ не может, как машина, работать и созидать в течение многих веков подряд. Народ – это тоже живой организм и он время от времени устает. Он также подвержен действию различных природных и социальных циклов, как и отдельный человек. Духовные, культурные и экономические взлеты и падения можно найти и в истории германцев, и шведов, и французов. И китайцев, и японцев и многих других.

По поводу историко-этнических истоков колбягов существует версия М. Фасмера, ничем серьезно не подкрепленная и сводящаяся к тому, что колбяги – это часть варягов, имеющая с последними общее происхождение. Разделяющий эту версию В.Н. Демин пытается ее укрепить тем, что представляет слово «колбяг» как двукоренное (коло – бяг), т.е. кругом (коло) бегающий (бяг). Здесь надо отметить, что такая трактовка мало что проясняет в понимании колбягов, их общественной роли на Руси. Мало того, чередование «бяг – бег» не свойственно русскому языку и русскому сознанию. Иначе бы такое чередование часто встречалось и в других русских и древнерусских словах. Однако этого нет.

С другой стороны, суффикс «яг» – продуктивен и достаточно широко представлен в словах русского и древнерусского языков: бедняга, бродяга, коряга, сутяга, парняга, здоровяга, дворняга, трудяга, одяг (одежда), варяг, колбяг. Показательно, что «норманисты» пытаются объяснять только этимологию слова «варяг». «Колбяг» же они в упор не видят. А чего им, «беднягам – норманягам», делать, если происхождение «колбяг» никак не объяснить с помощью норманнского слова «varingr», а тем более – слова «kolbingr», которого не существует.

Слова «варяг» и «колбяг» образованы примерно в одно время и по одному принципу: корень-суффикс (вар-яг, колб-яг). Заметим также, что в XIX и XX веках слово «колбяк» еще бытовало в Саратовской и прилегающих к ней областях. К этому добавим, что в тюркских наречиях в областях, примыкающим к восточным областям Руси, слово «килбе» обозначает «болван, чурбан». С таким смыслом употреблялось и слово «колбяк» в русских восточных говорах с добавлением еще смысла «кругляк», «круглолицый». Реально мы видим в русском языке чередование (яг-як), а не (бяг-бег).

Если понятие «варяг» вызывало и вызывает до сих пор в сознании русского, как проявление исторической памяти, некоторое уважение, то слово «колбяг» – либо ничего не вызывает, либо вызывает некоторое небрежение. Оно вполне могло обозначать людей, которые отличались и отличаются склонностью к набегам и торговле, а благодаря большим скулам, также и круглыми лицами. Остается загадкой, почему М. Фасмер считал колбягов частью варягов.

Слово «колбяг» может быть и чисто русского происхождения. Корень «колб»– частная форма более общей индо-арийской формы корня «колоб»: колобок, колобашка. Яркой особенностью древнерусского, славянских и русского языков является чередование корневого «оло» в «ол», «ло» и «ла»: молод-млад-млод-молд, колод-клад-колд, полот-плот-плат, болот-блат, колоб-колб-клоб. Усеченная форма корня «колоб» содержится в таких словах нашего языка как: колбаса, колба, колбасить, клобук. Основной смысл корня «колоб» передать округлость предмета. Все перечисленные выше предметы с данным корнем обладают округлостью формы в каком-нибудь измерении. Поэтому в русском смысле «колбяг» – это человек округлый в чем-то, прежде всего округлый в лице. Этим свойством тогда обладали лица тюркских и кавказских национальностей: татары, башкиры, калмыки, казахи, ногайцы, балкары, булгары, хазары, печенеги, карачайцы, азербайджанцы и др. Таким образом, и с точки зрения русского языка слово «колбяги» обозначает указанных выше лиц, хотя и не только их. Все сказанное позволяет сделать вывод, что общественное значение и отношение русского народа к варягам и коблягам было весьма неодинаковое: если к варягам было почтение и уважение к их деятельности и ремеслу, то к колбягам – скорее небрежение.

На IX-X века приходилась фаза упадка языческой формы верования в славянских племенах и ее смена новой духовной формацией. Также и сегодня: атеистическая форма верования себя исчерпала, а новая духовная православная компонента жизни России еще в достаточной степени не сложилась. Так что причина появления варягов и колбягов на Руси не в психологии и неспособности русских племен к самоорганизации и самоотверженности в строительстве своего государства, а, прежде всего, в духовном нездравии или недомогании. Что свойственно совершенно всем без исключения народам. Просто у разных народов эти недомогания, фазы спадов и подъемов чаще всего не совпадают.

Конечно, в те смутные времена духовной «перестройки» русских и других славянских племен по русским землям «гуляли» и норманны. Есть свидетельства их присутствия и в Старой Ладоге. Но есть следы присутствия у нас и арабов. Так в той же самой Старой Ладоге найден большой клад арабских серебряных вещей. Свидетельств арабских путешественников и купцов (ибн Хордаде, ибн Хаукал, ал Балхи, ал Истархи и др.) о русских людях IX-XI веков, их быте и их поведении, пожалуй больше, чем в норманнских сагах.

Те и другие торговали со славянскими племенами, их степень количественного присутствия, их влияния на жизнь славян были примерно одного порядка. Но никто же не говорит об арабском или колбяжском исключительном влиянии на основы и начальные этапы становления русского государства. Отметим для полноты картины, что в смутные времена польской агрессии в России конца XVI начала XVII веков в северной части нашей страны вновь лютовали норманны-шведы, а в юго-восточных областях вплоть до Москвы – колбяги условных «кавказских» и «татарских» национальностей. Отсюда ясно, что раздувание  роли «норманнов» в истории русской и российской государственности – это частная специфическая особенность либерального мышления (да простим ему это), временами достигающая патологических размеров. Чему свидетельством может быть их жгучее желание назвать князя Рюрика великим норманнским учителем славян и поставить ему в таком неприглядном виде памятник в Старой Ладоге.

Рассматривая вопрос происхождения варягов и колбягов, важно также иметь в виду тот исторический факт, что русские никогда не придавали особого значения национальности человека, с которыми им приходилось иметь дело. Так это было в IX-XI веках, так это практически и сегодня. Для русского человека всегда было первозначимо моральное и духовное начало в человеке и его поступках. На Руси никогда не существовала пожизненного рабства, пленным наши предки после 3–4 лет плена позволяли либо отправляться на родину, либо жить в русской среде на общих основаниях. Для них боярин был прежде всего боярином не зависимо от его национальности, варяг – варягом также без относительно его национальности, колбяг – колбягом. Да и колбяг называли так прежде всего не потому, что они тюрки, абреки, хазары или монголы, а потому, что этим лаконичным словом, связанным с их внешней особенностью, проще обозначить весь круг присущих им особенностей поведения, чем перечислять каждый раз их подряд: иноверие, дурное поведение, вороватость, склонность к набегам, неискренность, коварство, жестокость и др. Колбяги - это не определение национальной принадлежности, а определение, прежде всего поведенческой или профессиональной особенности. Кстати, такой подход был присущ в IX-XI веках практически всем европейцам. Они, к примеру, не выделяли по национальности датчан, норвежцев и шведов, а называли их общим наименованием «норманны», т.е. северные люди. Определяли их по месту жительства, но не по этническому признаку. Аналогичное мы видим и в названии славянских племен: поляне, поляки (преимущественно, надо полагать, занимались земледелием), древляне – жители лесов, дровосеки и плотники, вятичи- скотоводы, варяги – варщики соли, кирпича и других вещей.

Норманны по версии норманистов пришли на Русь в IX–X веке, то есть в те времена, когда они пришли и в перечисленные выше страны западной Европы. Там они вели себя очень развязно: грабили, убивали, обманывали, брали в плен, насиловали, наводили ужас. Одним словом, как татары – у нас в XII-XIV веках. Обратим внимание на отсутствие исторических свидетельств того, что предполагаемые норманны, мурманы или варяги вели себя на Руси подобным образом. Про татар, печенегов и половцев есть, а про названных чуть выше – нет. Возникает вопрос: «Что заставило норманнов вести среди славян себя прилично?» Я понимаю, что для либералов этот вопрос неприятен, но он естественно вытекает из сравнения известного материала. Вариантов ответов на поставленный вопрос может быть только три: либо норманнов на Руси просто не было; либо «норманисты» того времени устраивали викингам, соискателям русских княжеских столов и других вакансий, очень строгие экзамены и профотбор; либо славяне того времени не позволяли плохо воспитанным викингам слишком шалить в гостях. Известно, что всякий человек ведет себя так, как позволяет себя вести окружение.

Мы не будем рассматривать версию о том, что «норманисты» того времени устраивали викингам серьезные экзамены прежде, чем разрешить им отправляться на Русь, нет тому никаких документальных свидетельств. Рассмотрим последнюю версию. Наиболее вероятно, что норманнов в то время на Руси было немного, поэтому, естественно, они себя практически и не могли проявить по-нормански у нас и не могли быть учителями славян ни в поведении, ни в вопросах строительства государства. Если же они были в заметном количестве, но вели себя прилично, то тогда надо признать, что не они были учителями славян, а славяне были их учителями и определяющей общественной, политической и княжеской силой в восточной Европе. Они научили викингов вести себя так, как было принято у древних наших пращуров. Поэтому памятник Рюрику надо поставить с надписью: «Рюрику – князю русскому и учителю норманн хорошим манерам».

3. Сколько же было норманнов на Руси?

Есть свидетельства пребывания норманн на Руси? Да, есть. Найдены следы их пребывания в Старой Ладоги, под Смоленском, Великом Новгороде, Киеве, в некоторых других местах. Они пользовались торговыми путями через Русь и не только «из варяг в греки», но и волжским торговым путем. Но прозападно настроенные историки видят свидетельства пребывания норманнов даже в том, в чем их нет. Некоторые утверждают, что наличие в Старой Ладоге Варяжской улицы является свидетельством пребывания норманнов в этом русском городе. Строго говоря, нет. Варяжская улица доказывает только то, что на ней жили варяги. А были ли они – норманны, это – большой вопрос. Найденные монеты говорят, что они там бывали. А вот варяги там жили постоянно и долгое время. Найденные в Старой Ладоге предметы материальной культуры не позволяют решить вопрос: много ли было норманнов на Руси? В этом отношении гораздо важнее раскопки курганов в деревне Гнездово под Смоленском.

В Гнездове было обнаружено около 4 тысяч курганов. Впервые курганы сосчитал А. Н. Лявданский, у него их получилось 3862. На таком количестве курганов можно уже получить статистически достоверные результаты. Ни в Старой Ладоге, ни в Киеве, ни в Новгороде, ни в каком другом месте с обширным населением и долгой историей ничего подобного не было. Своего расцвета Гнездово достигло в середине и во второй половине X века.

Раскопано уже более 1000 курганов. В них преобладают славяне со славянскими височными кольцами и славянским обрядом захоронения. Время прихода славян в область Гнездова примерно 900 год. Есть там небольшой балтский (летто-литовский), небольшой норманнский и арабский след. Датировка арабских дирхемов показывает, что днепровский путь был освоен в X веке. Начало присутствия норманнов в Гнездове датируется серединой X века. Из более чем 1000 курганов только 60 принадлежат норманнским захоронениям. С ошибкой примерно в 3% можно утверждать, что норманнов в IX-XI веках на Руси было меньше 6% населения, примыкавшего к торговым путям. Занимались норманны главным образом торговлей, а не государственным строительством. Торговлей на Руси, да и в России, всегда занималась незначительная часть коренного населения (славян и финно-угров). Это занятие не по душе подавляющему большинству коренных жителей Руси и России. Русские больше любили землепашество, лесничество, рыболовство, бортничество, строительство и военное дело. Если отнести норманнов к общему объему населения Руси того времени, то их процент в общей массе не будет превышать 1%.

Поездки на Русь у норманнов считались тогда подвигом, и именно так о них говорится в надписях на памятных специальных камнях, воздвигавшихся норманнами на их родине. Если бы им действительно принадлежала на Руси в заметной степени политическая, управленческая и военная власть, то тогда поездки на Русь не представляли для них большого труда и не считались бы подвигом, т. к. технически добираться до Руси им тогда было не труднее и не опасней, чем до Суоми.

4. Проблема языкового барьера

Если варяги на Руси действительно были норманнами, то между русскими, другими славянами и норманнами должен был быть языковой барьер, ибо скандинавские и славянские наречия весьма далеки друг от друга и по словарю, и по принципам построения языковых единиц. Наши языки для обычного человека, не искушенного в тонкостях языкознания, ничуть не ближе, чем скандинавские и финские наречия между собой, чем славянские и угро-финские языки. Этот барьер естественным образом должен был найти своё отражения в письменных и устных памятниках истории, в укладе общественной жизни, как, например в Финляндии. Там этот барьер обозначен многовековой борьбой суоми за достойное место финского языка в системе государственных институтов и сегодня представлен там двумя государственными языками.

Однако свидетельств языкового барьера между славянами и варягами нет не только в русских источниках. К примеру, возьмем святого богатыря Русской земли Илью Муромца, который не был по происхождению норманном, но, увы, не был и русским. По одним данным он был муро, по другим – мордвин. И этот факт нашел отражения в русских былинах и летописях. Там отмечено, что Илья до прихода в Киев был нем или был немцем. В древнерусском языке «немой» или «немец» обозначали человека, не говорящего по-русски, и только. Это уже гораздо позже под «немцами» стали иметь в виду главным образом германцев, а под «немыми» – только тех, кто говорит руками. И сейчас русские грамматически правильно иногда говорят: «У, гады–немцы», имея в виду при этом не только германцев.

Если бы варяги были норманнами, то хотя бы иногда их в летописях называли немцами или немыми. Но подобных замечаний нет ни о Рюрике и его братьях, ни о князьях Аскольде и Дире, ни о князьях Кие, Щеке и иже с ними (фонема «щ» является чисто славянской фонемой и ни в каких других языках не встречается, в том числе и норманнских), ни о воеводах Рогволде, Путяте, Добрыне и др. Но есть свидетельства того, что Рюрик и его братья были внуками новгородского князя Гостомысла, который ведет свою родословную от князя Словена.

Мало того, если бы варяги на Руси действительно были норманнами, они бы не назывались «варягами». Они бы определялись словом, которое выделяло бы их характерные особенности: воинст-венность, выносливость, решительность, тягу к морю, нахрапистость, вороватость, торгашество, светловолосость, узколицость и др. Но слово «варяг» обозначает в переводе с древнерусского «повар», «варщик». Отличительной особенностью варягов было занятие варкой чего-то. В частности, они занимались вывариванием соли. А соль в древние времена была дорогим и уважаемым товаром. Тот, кто добывал и приготавливал соль, был уважаемым человеком, и это выделяло его среди других. В те далекие лета варкой соли занимались ильменские славяне в областях, примыкающих в Старой Руссе, а вывозили ее естественным водным путем через Ильмен – Волхов, в близи которых и находились древние русские города: Старая Русса, Новгород, Русса, Старая Ладога. Ясно, что языкового барьера между жителями Приильменья и других русских земель не было тогда, как нет его и сегодня. Естественно, что летописи и былины не могли зарегистрировать никакого языкового барьера между варягами и остальными славянами.

Кроме солеваров, в то время на Руси также очень уважались варщики железа, меди, бронзы, серебра. Они обеспечивали жизненно важные нужды строителей храмов и крепостей, воевод, купцов, тележников и земледельцев. Все эти ремесла тогда считались высокими передовыми технологиями; обеспечивали мощь, силу и богатство роду, княжеству и государству. Ясно, что люди, освоившие эти высокие многооперационные технологии, обладали в большей степени в сравнении со смердами беглым умом, смекалкой, точным взглядом, внешним и внутренним порядком, организаторскими и управленческими способностями. Все эти способности выделяли варщиков из общей среды, делали их уважаемыми и давали им основания заниматься вопросами управления также и на уровне рода и княжества. Ясно также, что люди передовых ремесел (солевары, сталевары, бронзовары, сребровары) представляли собой определенную общественную касту (сословие) и по своим возможностям, и по общественному значению и по степени уважения. Ясно, что эта каста должна была носить и общее объединяющее название подобно земледельцам, боярам, хлеборобам, дворянам, бортникам, инокам. Если наименование «варяги», как утверждают прозападники, происходит от норманнского «varingr» или «vargy», переводимое на русский, как союзник, верный, то тогда какое профессионально-сословное наименование носили варщики соли и металлов? А надо учесть, что социальное и экономическое значение собирателей типа современных бомжей было тогда, как сегодня, существенно меньше, чем солеваров и сталеваров. Однако, они поведенчески и профессионально тогда были определены бортниками. Тем более должны были быть сословно и социально определены вышеуказанные изготовители металлов, соли и кирпичей. Прозападники и либералоголики от истории на этот вопрос никакого внятного ответа не дают. Мало того, если бы варяги происходили от норманнского «varingr», то нечто подобное можно было бы найти и в истории норманнских отношений и с западными европейцами. А там ничего подобного мы не находим.

Профессионально названные выше «вары» могли носить общее название «варщики». Но суффикс «щик» появился в русском языке гораздо позже XI века и к тому же он, содержа в себе производственную направленность, не содержит окраски эмоционального отношения. В этом смысле суффикс «яг» гораздо лучше. В нем, кроме профессиональной ориентации, есть и оттенок уважения или боязни и оттенок сгущение какого-то качества. Сравним: варяги, колбяги, бедняги, бродяги, трудяги, стиляги и т.п. Русскому и вообще славянскому миропониманию свойственно выделять ремесленные касты и производственные поселения. На Северо-западе Руси мы находим такие названия поселений: Ям, Ямская слобода, Ям–Ижора, Ям–Тесово, Рыбацкое, Рыбаки, Кузнечное, Кузнецово, Тележники, Тесево, Извоз, Винницы. Непосредственно с солеварением и другими варениями связаны такие наименования русских населенных пунктов как: Сольцы, Усолье, Солегонск, Солигалич, Рудня, Котлы, Извара, Уваровка, Уварово, Уваровщина, Увары, Уваровичи, Варва, Вареновка, Варка, Варковичи, Варовичи, Варница, Варовцы, Вары, Варычино, Варна, Варилка, Вареж, Варнеж, Поварово, Поваровка, Поварня. Причем эти названия встречаются даже там, где пребывание «норманнов-варягов» норманисты не отмечают. Сюда же можно добавить также чешские Карловы Вары и болгарскую Варну. Но законченные либералы все равно будут утверждать, что все эти названия происходят от обожаемых ими и «всенародно призванных» варингров или варгов.

Усилиями Миллеров, Шлецеров и «цыплят-подражателей» внимание историков на протяжении 300 лет было направлено по ложному пути: они копошились в западных фолиантах, в то время как решения надо было искать в славянских землях, в славянских обычаях и наречиях. Ссылки «норманистов» на имена русских князей того времени такие как: Рюрик, Яртур, Рогволд, Аскольд – тоже весьма тщедушны и несостоятельны.

Во-первых, перечисленных имен среди норманнов, проявивших себя в Скандинавии, Исландии, Нормандии, Англии и др. уголках земли, не встречается. Хотя, по утверждениям хроник, они там действовали тогда же, когда и на Руси. И в настоящее время среди коренных жителей западной Европы такие имена тоже не встречаются (кроме особей, эмигрировавших из России). А у нас можно встретить и сегодня Рюрика, Аскольда и Яртура. Если посмотреть, какие имена мелькают в норвежской ранней и средневековой истории, то мы встретим там Гаральда, Сверре, Стурла, Трюгве, Магнуса, Христиана, Оле, Ларса, Хенрика, Сигура, Сигюрда, Нанса, Дана, Сельму, Эйстен, несколько Олафов и Эриков, но ни одного из имен, встречаемых в русской истории. Если посмотреть, какие имена мелькают в шведской истории, то мы встретим там опять Магнуса, Бьерна, Торла, Христиана, Маргрет, Энгельбректа, Йена, Густава, Свена, Тарвола, Фритьофа, Фредерика, наскольких Эриков, Олафов и Карлов. И опять – ни одного имени, похожего на имена из русской истории. Получается так, что «норманисты» того времени для походов на Русь специально отбирали норманнов с очень редкими, просто редчайшими именами.

Кто-то из «норманистов» может заметить, что имя Рюрик по окончанию напоминает норманнские имена Эрик, Хенрик, Фредерик, Германарик. На это можно возразить тем, что имя Рюрик гораздо более напоминает русское имя Юрик и некоторые другие русские имена: Шурик, Павлик, Вовик; также другие славянские имена: Лешик, Франтишик, Яцик, Вацик.

Во-вторых, имена Рюрик, Яртур, Рогволд, Щек – точно славянские. Рюрик (Рорик) – это на западнославянских наречиях обозначало «сокол». Родовым символом Рюриковичей из покон веков был сокол. Яртур в переводе на современный русский означает «солнечный тур» (яр, ярило – солнце, тур – животное). Однотипно с ним старославянское имя Буйтур (буйный тур). Имя Рогволд иногда писали, как Рогволод или Рогвалд, что значит «владеющий рогом». Однотипно с ним имя Всеволд или Всеволод, встречающееся среди русских и по сей день. Кто хотя бы на оценку «4» овладел школьным курсом русского языка знает, что в нашем языке существует чередования корневого «оло» в «ла», а в древнерусском языке чередований было больше, было еще чередование «ал» и «ол». Например, известны такие формы имени Владимир: Володимир – Владимир – Владемир – Волдемир – Вальдемир. Сейчас в русском языке в основном закрепилась форма Владимир, а у западных славян форма Вальдемир (Вальдемар). Эти же чередования встречаются и другом русском корне «волог»: Вологда – Волга – влага (эти все понятия связаны с влагой-водой); и в корне «колод»: колода – клад – колдун. Корень «колод» имеет общий смысл округления, скрытия, утаивания, хранения тайны. Мало того, языковеды, занимающиеся индо-арийскими языками, считают, что корни «колод», «колоб», «колот» не являются самостоятельными и происходят от древнеарийского корня «кол-коло». Добавления «д», «б»и «т» суть древние суффиксы.

В скифо-сарматской общности была каста колдов или «колдас», каста жрецов. От них, можно предположить, и идут, в частности, русские слова «колдовать» и «колдун». В украинском, польском и белорусском языках этого нет. Примыкающая территориально к колдам мордва тоже свое понятие «колдовать» образовала от корня «колд»– колдэмс. В других финно-угорских языках и диалектах этого не наблюдается.

Имя киевского князя Аскольда можно понимать как: «Аз – колд» (в древнерусском представлении) или «Я – колд» (в современном русском представлении). По законам русского словообразования при соединении частей слова вместе звонкая согласная, предшествующая глухой согласной, оглушается. Например: «раз сказал, два сказал», но «рассказ»; «раз - пил, иди проспись», но «распить, распил». Точно также: «Аз – колд» переходит в «Асколд», а из соображения красоты и мягкости звучания твердое «л» переходит в мягкое «ль». В «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера приводится также и более древная форма имени Аскольд – Асколд. То обстоятельство, что князь Аскольд одним из первых на Руси принял Православие, говорит о том, что он был весьма чувствителен в духовных аспектам жизни. Отсюда, кажется, весьма правдоподобной его связь со жреческой кастой колдов, на что вполне может указывать и его имя. Аналогично имени Аскольд образовано в русском языке и прозвище Ягун (Я – гунн), от которого идет фамилия Ягунов.

К этому можно добавить, что скифо-сарматы этнически родствены славянам и принадлежат к одной с нами индо-ирано-арийской группе. По свидетельству Седова В. В. и других видных этнографов на базе славян чернеховской культуры возникла антская общность в условиях славяно-иранского симбиоза в междуречьи Днепра и Днестра. Скифо-сарматы на протяжении нескольких веков жили рядом со славянами и у них было больше чем достаточно, времени, чтобы научиться друг друга понимать и не чувствовать языкового барьера. Скифо-сарматы, конечно же, не вымерли на Средне-русской равнине, как мамонты. Одни из них ушли на восток, а другие – смешались со славянами. Опытный этнограф и сегодня может в толпе горожан отыскать людей со скифо-сарматской внешностью. Для примера напомню вам о Федоре Ивановиче Шаляпине. Певец он – безусловно русский и при том – великий, внешность у него – сарматская, а фамилия – мордовская.

Кстати, скифо-сарматы отличались воинственностью, развитой волей, трудолюбием, выносливостью, преданностью в дружбе. Существовала среди них и каста управленцев, так называемые «царские скифы». Так что обязанности князей и варягов им были вполне по плечу. Можно также заметить, что и по западным свиде-тельствам викингов больше тянуло к грабежам, а скифов – к сражениям. Но поразительно, либералы и «норманисты» совсем не рассматривают скифо-сарматский компонент в среде древнерусских князей и воевод.

Итак, имена известных древнерусских князей в собственно норманнской среде не встречались и не встречаются. Но уже совсем странно с точки зрения «норманнской теории», что всегда широко распространенные в норманнской среде имена, такие как Эрик, Хенрик, Свен, Гаральд, Сигур, Карл, Магнус, Фредерик, Густав, Бьерн, Людвик, Олаф никогда не были отмечены среди русских князей, воевод и дружинников, а их именные переделки – в среде русских простолюдинов. Древняя русская история документально знает святого князя Тимофея-Давмонта как литовца по национальности, князя Дятла – как мордвина по национальности; воеводу и бандита Соловья-Разбойника, сына Адихманта – как финно-угра по национальности, св. преп. Александра Свирского – как вепса (весь) по национальности. Но она не знает документально ни одного князя - норманна. Единственно чем можно слегка ободрить «норманистов», так это тем, что признать норманнское происхождение за одним дружинником князя Святослава по имени Свенельд.

Были норманны в Финляндии и там мы находим имена Эрик, Карл, Густав и другие расхожие норманнские имена среди финских князей, воевод и управленцев. Первым завоевателем Финляндии был швед Эрик.

Были норманны во Франции и там мы находим имена короля Карла Косого, других Карлов, переделанных потом в Шерлей. Встречаем имена королей Генрихов и Людовиков. То же самое имеем в Германии, Англии, Ирландии и даже в Италии, где давно бытует имя Энрико (переделка от Хенрика) и Карло (от Карла). Я уже не говорю об Исландии, которая кишела и кишит Эриками, Стурлами, Хенри-ками, Бьенрами, Олафами. Ничего подобного в России не было и нет. Правда, в советское время появилось немного Карлов, названных, однако, в честь Маркса, который никакого отношения к норманнам не имел, ибо этнически принадлежит к семитам талмудического толка.

С точки зрения анализа княжеских имен в руках «норманистов», как им кажется, – семь козырей и одна уловка: князь Олег, похороненный вблизи Старой Ладоги, князь Игорь, великая княгиня Ольга, норманнское имя Хоскулдр (Hoskuldr) и норманнский бог Один. Шестой козырь сводится к тому, что князь Рюрик был замечен непродолжительное время в Дании. Седьмой – к тому, что варяги пришли из-за моря. Уловка же связана с трактовкой одной фразы из «Повести временных лет».

На первый взгляд имя Олег, соответственно Ольга, – норманнского происхождения. Но если даже Олег – потомственный ярл или конунг, то из этого вовсе не следует, что его вклад в русскую историю и государственность перевешивает вклад Рюрика с братьями, Рогволода, Владимира, Аскольда, Микулы Селяниновича, Ильи Муромца со товарищи, воевод Добрыни и Путяты, князей Святослава, Ярослава, Буйтур-Всеволода, Андрея Боголюбского и киево-печерских монахов вместе взятых. Но самое печальное для либералов от истории и этнографии то, что имена Олег, Ольга и Игорь не встречаются в древней и средневековой истории норманнских и норманнозависимых стран. Должен их совсем опечалить, имена Олег и Ольга происходят от летто-литовских имен Ольгердас и Ольгерда. Славяне издавна не любят длинные имена, они всегда их укорачивают: Александр – Саша (Саня, Шура), Геннадий – Гена (Геша), Иннокентий – Кеша, Екатерина – Катя, Ольгердас – Олег, Ольгерда – Ольга. И никаких норманнов. Имя Игорь либералозависимые возводят к норманнскому имени Ингвар. Но это – не более чем хилая авось-гипотиза. Гораздо естественней предположить, что имя русского князя Игоря восходит к русским словам «игра – игорный – игорь».

Духовная и культурная связь славян с летто-литовцами в VI-XII веках была довольно сильна и обоюдна, что хорошо заметно и на примере русского и литовского словарей: книга (рус.) – книгас (лит.), корова – карвас, колдуны – колдунай, гербы – гербай, ведро – вердас. Если славяне заимствовали у летто-литовцев некоторые имена, то литовцы – во множестве славянские фамилии: Иванаускас (Ивановский), Иванауас (Иванов), Жукаускас (Жуковский), Паплаускас (Поплавский), Висоцкас (Высоцкий) и др.

Норманисты стараются успокоить себя тем, что имя древнерусского князя Аскольда они усилием прозападной воли производят от норманнского имени Хоскулдр. Но, во-первых, русским и славянам несвойственно опускать начальный звук «Х», этому нет реальных примеров. Они, например, не называли бога Хорса Орсом. У русских на подобные «опущения» нет никаких оснований. Во-вторых, русские никогда не отдавали предпочтение букве «а» перед буквой «о». Если взять русский словарь, то очень просто убедиться, что русских слов на «о» в 1000 раз больше, чем на «а». В-третьих, до всяких там «Хоскулдров» восточные славяне признали за своего скифо-сарматского бога Хорса. Из религиозного почтения они Хоскулдра переделали бы либо в Хорскуля, либо в Хорскудра, либо еще как-то, но свое отношение к Хорсу они бы обозначили. Наши предки могли переделать Хоскулдра и в Хошу, Хорошу, Хорошего. Они из непонятного для себя слова сделали бы обязательно понятное. Если же не принимать варианта происхождения Аскольда из Аз-колда, то тогда одно непонятное слово древние русичи зачем-то переделали в другое совершенно непонятное для себя слово. Таким образом, норманисты упрямо и тупо настаивают на очевидной и полной чуши, что приемлемо, полагаю, только для либерального и прозападного сознания, т.е. «менталитета».

Хорошо известно, что русские с иностранными именами всегда поступали вполне определенно и здраво: Фердинанда переделывали в Федора, Иоханнеса – в Ивана, Мойшу – в Мишу, Ахмата – в Лохмата, Арчибальда – в Харч, Билла – в Блин и т.п.

Норманисты утверждают, что русское числительное «один» происходит от имени норманнского бога Одина. Однако нет очевидных следов в древней славянской истории поклонения наших предков богу Одину. Глубина же общения и признания влияния другого народа более всего выражается именно в духовной сфере, в пантеоне богов. Доподлинно известно, что бога Перуна наши предки взяли непосредственно у литовцев и произвели его от Перкунаса. Они также, кроме Хорса, поклонялись скифо-сарматским богам Симарглу, Тритоане (Трите), немало заимствовали от финно-угров, например бабу Ягу. Возникает естественный вопрос: «Почему как бы «норманнское» племя «русь-рось» и ее ярлы, обладавшие, по утверждению историков «нетрадиционной ориентацией», духовной силой и способные учить других, почти полностью забыли своих богов и перешли практически только на импортных: славянских Рода, Сварога, Даждь-бога, Стри-бога, Световита, Волоса, Морены; скифо-сарсатских Хорса, Симаргла, Зимцерлу, Триту и финно-угорских Золотую бабу, бабу Ягу и др.? В Финляндии они этого не сделали.

Кроме того, два норманнских ученых Снорри Стурлусон и Тур Хейердал начали раскопки в Ростовской области и Азове с тем, чтобы доказать, что норманнский бог Один – реальная историческая фигура, предводитель племени асов (аланов), который ушел на север с берегов Дона. Может так случиться, что Один – опять таки окажется одним из князей скифо-сарматов. Ни Стурлусон, ни Хейердал не являются русскими и, тем более, русскими патриотами. Обвинять их, как это любят делать либералы всех мастей, в «квасном красно-коричневом патриотизме» просто глупо. Но, для честных и принципиальных ученых, для них – историческая истина важней либерального «окей-патриотизма», глобалистских предвзятостей, патологического атлантизма и политической конъюктуры.

Пантеон древнерусских богов говорит о том, что влияние скифо-сарматов и финно-угорв на верования и уклад жизни славян был существенно больше и глубже, чем влияние норманнов. Тут надо также обратить внимание твердокаменных язычников, любящих судачить о чисторусском язычестве, на то, что русский языческий пантеон был очень пестрый и многонациональный; он был славяно-скифо-сармато-финно-угро-литовский.

Что же касается числительных, то их названия только усиливают сделанный выше вывод о глубокой связи восточных славян со скифо-сарматами и еще более древними индо-ирано-арийцами. Сравним названия числительных

 русских:                один, два, три, четыре, пять, шесть...

 индо-арийских:    эка, дви, три, четур, панч, шаш...

 норманнских:       етт(ен), то(тва), тре, фюра(фире), фем, секс...

И неспециалисту ясно, что связь русских с индо-ариями полнее, богаче и основательнее, чем с норманнами.

Теперь относительно появления князя Рюрика в Дании. Известно, что он там был недолго, потом куда-то изчез и снова появился в русских пределах. Факт состоит в том, что обстановка там для него не оказалась родней и приятней, чем на Руси. От Новгорода или Изборска до Дании примерно столько же, как от Киева до Хазарии и до Цареграда. Князь Святослав неоднократно был замечен и в Хазарии и в Царьграде, но из этого никто из серьезных людей, кроме либералозависимых, не делает вывода, что Святослав – хазар или, в крайнем случае, грек. Также и князь Рюрик, пришел в Данию, сделал там, что считал нужным, и вернулся домой.

По поводу того, что варяги пришли из-за моря, либерало-голикам тоже радоваться надо тихо, без шума. Ибо в те далекие времена морями называли и большие озера, озеро Ильмень и Ладогу. Ладога также носила имя Русского моря.

Славяне вообще, и русские в частности, участвовали многократно в сражениях и на Балтике, и на Черном море. Естественно, что они там создавали свои опорные базы, могли их получать, как дань за победу. Там они могли оставаться некоторое время, какое-то время участвовали в совместных с норманнами дальних походах в другие края. Затем они возвращались домой на Русь. Эти возвращения сказители, бояны и летописцы описывали как приход варягов и дружинников из-за моря.

В летописи сказано: «И избрашася 3 братья с роды своими, пояша по себе всю Русь, и придоша: старейший Рюрик седе в Новеграде, а другой Синеус на Белеозере, а третий Изборьсте Трувор. От тех прозвася Русская земля Новугородци, тьи суть людье Новугородци от рода Варяжскаго прежде бо беша Словени». Ясно, что варяги словенского происхождения. Словене проживали в округе Старой Руссы, которая для новгородцев, как и для белозерцев, была за морем Ильменем.

Любят норманисты также ссылаться на норманнское, как им кажется, название нашей Приильменской и Приладожской земли «Гардарика» (земля городов) и на названия некоторых ее городов: Холмгард, Острагард, Алдеигюборг (Старая Ладога). Также они любят ссылаться на немецкие переделки днепровских порогов, в которых легко просматриваются скифские и славянские словесные первоосновы.

В слове «Гардарика» корень «гард», который является усеченной формой индо-арийского корня «город»: город – град – гард. Здесь мы снова имеем дело с чередованием гласных корневого «оро» наподобие гласных корневого «оло», что очень свойственно вообще славянским языкам. Форма «гард» встречается и в западно-славянских языках. Поэтому слово «гардарика» такое же норман-нское, как и славянское. Можно говорить «гардарика», можно говорить «градарика», можно говорить «городарика» – с точки зрения древнерусского языка эти варианты равнозначны. Эти три варианта древнего слова являются смысловым аналогам современного псевдо-норманнского слова «цивилизация». А «городарь – градарь – гардарь» это значит «цивилизованный». Суффикс «арь» тоже очень древний суффикс в русском языке, вспомним такие слова: букварь, пахарь, знахарь, государь. Соответственно города Холмгард и Острогард без норманнского кокетства будут иметь вид Холмоград и Остроград (Островград). Отметим, что в Псковской и Новгородской областях до сих пор бытуют русские города Холм и Остров. Что же касается Алдеигюборга, то оно является норманнской переделкой фино-угорского названия поселения Старой Ладоги (см. «Славянскую энциклопедию»).

Восточные славяне никогда не были бедны великими князьями, полководцами, подвижниками и богатырями. Это известный исторический факт, а точнее – факты на протяжении всей нашей истории. Это – особенность славян, по крайней мере, восточных. В древненорвежских сагах упоминается, что когда в 735 году Гаральд и Сигур-Ринг воевали меж собой, в битве в заливе Бревикен участвовали и славяне со своим большим флотом. Должен огорчить либералозависимых: не норманны участвовали со своим флотом на стороне русских и помогали им, а наоборот. В VI веке греки приглашали славян для строительства кораблей. Не норманн, заметьте, а славян. В 554 году славянин Доброгост был флотоводцем греческих кораблей против персов. И только патентованный либералоголик будет утверждать, что Доброгост – норманн. В 790 г. руссы напали на Сурож, в 846 г. с точки зрения греков разорили Амастриду. В 860 г. русские на 360 кораблях осадили Константинополь. В 913 г. русские на 500 кораблях вошли в Каспий. Это все – солидные исторические факты, а не жалкие виртуальные мечтания норманистов о том, как бы хорошо, если бы Рюрик был норманном.

К тому же, всем известны доблестные победы Святогора, Святослава, Ильи Муромца, Алеши Поповича и Добрыни Никитича, Всеволода-Большое гнездо, великих русских полководцев: Александра Невского, Тимофея-Давмонта, Димитрия Донского, Владимира Мономаха, Дмитрия Пожарского, Михаила Воротынского, Ивана Грозного, Бориса Шереметева, Петра Румянцева, Александра Суворова, Феодора Ушакова, Михаила Кутузова, Алексея Ермолова, Михаила Скобелева, Николая Н. Романова, Георгия Жукова, Ивана Конева, Иосифа Сталина и многих других ненорманнов.

Вклад великой княгини Ольги в русскую историю значителен. Она, к сведению «норманистов», не насаждала среди славян норманнского бродяжничества по миру, склонности к торговле и грабежам. Она не насаждала среди славян и их язычества, а совсем наоборот – ратовала за Православие. Имя великой княгини Ольги тесно связано с нашей Невско–Приладожской землей, как и имя князя Олега. Есть, по крайней мере, документальные данные ее прибывания на землях в близи города Яма.

Документально известно, что норманнкой была жена великого князя Ярослава Мудрого. Весьма показательно, что придя в русские пределы, она сменила норманнское имя на православное имя Ирина. Никаких норманнских вывертов за ней замечено не было. Мало того, она вместе со своим сыном Владимиром стоит у истоков строительства новгородского храма святой Софии. Придя на Русь, она приняла русскую духовность, стала совершенно русской и сподобилась стать святой Русской земли. Рака с ее мощами и по сей день находится в храме святой Софии в Великом Новгороде. Пример святой Ирины типичен для норманнов в том смысле, что придя на Русь, не они подчиняли себе русскую духовную среду, но, оставаясь жить в русских пределах, они принимали духовность Руси и становились из норманн русскими.

5. Истоки варягов – руссов

Вокруг этого вопроса тоже очень много измышлений и фантазий как со стороны лиц «нового» либерального «менталитета», так и со стороны крепких язычников.

Прародину древнего «норманнского» племени «рос» где только не ищут. Ищут и в Швеции в местах проживания племени «родсмей» и в русском районе Стокгольма. Ищут и в Финляндии, где как-будто обитало мифическое финно-угрское племя «русь». Ищут в Пруссии, Баруссии, Венеции и у этрусков. Ищут на Волге, вспоминая ее прежнее имя «Рас», на притоках Днепра, на реке «Рось», в Приильменьи, на Псковщине и на Волхове. Оснований для этого придумывали уйму. Вот одно из них. Слово «русь» – односложно и оканчивается на мягкую согласную, что характерно для названий многих финно-угорских племен: жмудь, чудь, весь, водь. Исходя из этого, утверждают, что древнерусские князья были из финно-угров.

Если следовать таким простеньким схемам, то тогда надо утверждать, что все русские вожди были из финно-угорского племени «водь», т.к. в русском языке всегда существовало чередование (д - жд). Например, ограда – ограждение, ход – хождение, водь – вождь. В действительности слово «вождь» – чисто русское слово и происходит от слов «водить», «вождение».

Ясно, что рассматриваемая простенькая схема с «вождем» – пример очень поверхностного суждения. Но еще более поверхностно суждение о происхождении древних русских князей от лапаноидной «руси», т.к. «водь» реально существовала, а мифическая лапаноидная «русь» нигде до сих пор не найдена.

В Стокгольме есть район, который называется русским. Убежденные либералы и язычники делают из этого вывод: прародиной руссов была Швеция, а само это племя – норманнское.

Однако в Нью-Йорке есть негритянский район, но из этого ни один трезвомыслящий не делает вывод, что прародина негров – Нью-Йорк и Америка. В Москве была немецкая слобода. Но немцы и русские не считают, что прародина немцев – Москва и Россия или, в крайнем случае, Поволжье. В Стокгольме район называется русским потому, что его облюбовали с давних пор русские купцы.

Арабы в VIII веке писали, что руссы – это народ, обитавший вблизи Ильменя, Ладоги, истоков Волги и Днепра. В византийских сказаниях русские чаще всего называются народом скифским, но иногда народом фракийским или трансильванским. Летописец Скилица (840 г.) называет народ «рос» скифским. В славянских источниках говорится, что русские из словен. Но норманисты этого в упор не видят и не слышат, они готовы из пальца высасывать вожделенных нормано-руссов. Вот пример одной такой идеи и теории, высосанной из пальца Шлецера. Норманисты утверждают, что т. к. финны называют шведов «руотси», то русские, скорее всего, норманнского происхождения (см. Славянскую энциклопедию). Известно, что шведы раньше называли финнов колдунами. Однако же, ни один трезвомыслящий не будет серьезно утверждать, что финны произошли от шведских колдунов или шведские колдуны произошли от финнов. Причина этого в том, что финны были язычниками и колдунами заметно дольше шведов. Название «финн» дали финнам шведы, что значит: прыщ, угорь или что-то чахлое. Сами же финны называют себя «суомалайнен». Несчастные норманисты, а какие для вас этнографические открытия вытекает из этих «прыщей» и «угерей» шведского производства?

В довершение уличим также норманистов в небольшой подтасовке: словом «руотси» финны называют шведский язык, а не шведов, которых они называют «руотилайнен». В этих двух финских словах корень «руот», а не «руотс», который фонетически заметно ближе к русским словам «рот» и «рвота», нежели к слову «русский». Это дает больше оснований считать, что финны скорее не очень хорошо относятся к шведам, как и шведы к ним, чем то, что русские из норманнов. Смысл финского корня «руот» можно вывести из семейства слов, связанного этим корнем: руоте – черенок, руоту – кость, руотиа – очищать от костей, руота – копнить вилами. Таким образом, общий смысл корня «руот» в том, чтобы обозначить что-то длинное, тонкое, костлявое. Возможно, шведы таковыми и были. Если же мы посмотрим на военные доспехи древних русичей, то отметим, что они принадлежали людям не очень высоким и корненастым. Ясно, что прозвище «костлявый» никак к русскому человеку не подходило. Еще раз повторю, простые схемы могут удовлетворить только прозападный и только «менталитет».

Важно отметить, что сами финны называют русских отнюдь не «руотилайнен», а «веньялайнен» (корень: вен- вень), тем самым еще раз подтверждают, что прозвище «костлявый» русским не подходит. Лужицких славян финны называют «венди» (корень тоже – вен). Можно предположить, что происхождение славян финны связывают с венедами, с которыми этногенез славян связывают и древние греки. Спрашивается, зачем финнам этногенез русских указывать косвенно через шведов, когда они это могли сделать прямо в своем названии или прозвании русских?

Отметим также, что в финском языке есть корень «руос», который фонетически гораздо ближе к корню «рус», чем корень «руот». Этот корень имеет смысл: бить, ржаветь, плеть, кнут, ржавчина. Но словами с этим корнем не отмечены ни русские, ни шведы.

Справедливости ради, надо сказать, что корень «рус» есть и в шведском и норвежском языках, но смысл этого корня в них совершенно разный. Если в норвежском он связан с хорошими ассоциациями, то в шведском скорее с плохими. Норвежский «русс» передает такие смыслы: выпускной бал, окончание средней школы, русская чашка, русский язык, высокий сапог, ржавчина. Шведский «русс – рус» передает такие смыслы: русский, ящик для угля, ужасный, дрожь, страшный, вентель, юфть. Норвежский и шведский языки очень близки друг другу и по происхождению и по словарному запасу. Если бы корень «рус – русс» был их природным корнем, он бы имел в них очень близкое смысловое содержание. Но этого нет. Значит он почти наверняка – внешнее заимствование. На это также указывает и то, что норвежский «русс» и финский «руос» имеет общий смысл с русским корнем «рыс –рж». Но об этом подробнее будет сказано ниже.

6.О понятии «русский» в русском языке

В русском языке и других языках существует такое правило: чем словесный корень более древний в языке, тем он более развит, тем больше у него модификаций и больше его понятийная семья. Например, корень «вет» – очень старинный корень русского языка, а корень «электр» – молодой. От корня «электр» слов немного: элект-ричество, электрический, электрон, электрофикация, электромагне-тизм, электромашина, электроника. Эти слова-кальки с иностранных слов и русского в них очень немного. Причем сам корень используется в них как бы в замороженном виде, он не видоизменяется.

Теперь возьмем родимый, настоящий русский корень «вет», он имеет очень богатую понятийную семью, объединенную смыслом информации, и такие свои представления как: «вет - вещ - вест – веч». Для большей определенности перечислим основные понятия с этим корнем: завет, привет, навет, ответ, ветер, приветный, приветливый, ветеиватый, вещь, вещий, вещественный, вещание, вещевой, вещунья, весть, вестник, вестимо, невеста, буревестник, благовесть, совесть, повесть, извещение, вече, вечность, вечный, вечер, вечерить, повечерье, вечевой и другие.

Попутно заметим, что слово «информация» в русском языке – «архитектурное излишество». Для либералозависимых это, скорее всего, неприятный и неожиданный удар ниже пояса, но это – так: «информация» по -русски будет «вет». Дело в том, что многовеко-выми стараниями настроенной прозападно аристократии, особо «творческой интеллигенции» и либералов это слово было забыто, вытеснено из языка, как теперь – многие другие русские слова. Совсем недавно мы называли вычислительную машину вычислителем или вычислительной машиной, или ЭВМ, или ВЭМ. Теперь же – только импортным словом «компьютер», которое по смыслу соответствует русскому слову «вычислитель» и довольно коряво для произношения, но зато «не по-нашему». Им русское слово не подходит, «цивилизо-ванность» не позволяет. Можно согласиться: оба слова – длинноваты. Но кто и что мешает либералозависимым взять другое русское слово? Разве что только собственная либералоневежественность в русском языке. Можно взять, к примеру, такие русские слова, несущие в себе информационный смысл, как: вета, ветак, ветина, ветота, или ветда (суффикс «д» – суффикс многообразия содержания). Русский язык на самом деле очень богат. Этого не способны понять только твердокаменные демократы и либералоголики. Они давно утратили связь с русским языком, если еще в XVIII и XIX веках легко меняли русский язык на французский и немецкий. Теперь с азартом биржевых игроков меняют русский язык на английский. Они владеют русским, как попугаи. Заучили почти автоматически какое-то количество русскийх слов и шпарят их с экрана телевизора, да и то с одесским акцентом. Для чего я все это говорю? А вот для чего: чтобы предметно показать, что им в большинстве своем русский язык всегда был неинтересен и чужд, что они его не знают и не чувствуют, он для них – «этот язык». Естественно, что они никогда и не пытались ответственно искать разгадку тайны происхождения «руси» и «русского» в русском же языке.

Но природный русский человек обратит внимание на то, что:

     во-первых, слово «русский»- прилагательное или отприлагательное существительное;

·        во-вторых, слово «русский» имеет один и то же корень с другим прилагательным «русый», которое обозначает цвет;

     в-третьих, «русаками» называют не только мужчин славянской внешности, но и зайцев. Я предвижу ехидное замечание либералоголика, ну, да, чубайс с ним.

Но вникать в суть проблемы он не будет. Когда же ему напомнишь, что зайцы еще бывают и беляки, то он упрется своим прозападным рогом и, как вполне свободный от русского языка скажет: «Зайцы-беляки потому – беляки, что скачут в лесу, который принадлежит теперь «новому» по фамилии Беляк, а заяц-русак потому – русак, что ведет свою родословную от норманнских князей из племени «русь».

Спросим и себя: «А чего общего между мужчиной-русаком и зайцем-русаком?» Общего у них, оказывается, – цвет, цвет волос
(у мужчины) и шерсти (у зайца). Оба они – русые и в этом смысле они – русаки. Исторически «русский» означает принадлежность к определенной цветовой гамме (от желтого до светло-коричневого), а вовсе – не национальность. Демократы сегодня любят называть русских красно-коричневыми. Не желая того, они тем ни менее в цветовом, но не в политическом смысле оказались близки к русской исторической правде, т.к. «русский цвет» точнее можно определить как желто-красно-коричневый, от соломенного до каштанового.

Сегодня горожанин удивиться, когда услышит, как деревенского мальчугана с соломенными волосами будут кликать «рыжим». А это вполне правильно и по-русски. Даже бытует такая присказка о таких мальчишках «Рыжий, рыжий, конопатый...», причем она появилась задолго до «главного прихватизатора». Это уже в более поздние времена в городах рыжими стали называть людей только с огненно-красно-коричневыми волосами.

Теперь сопоставим слова «рысь» и «рысак». Рысь – это дикая кошка, причем рыжей масти. Рысак – конь светло-рыжей и светло-коричневой масти. Заметим, что иногда орловского рысака также называют русаком. Эти слова имеют один корень потому, что их носители, принадлежа к различным отрядам животных, имеют близкие оттенки шерсти, опять же близкие по цвету к рыжему-русому. Правда, теперь в итоге длительной селекционной работы можно встретить рысаков и пегой и вороной масти. Либерал может сказать, что рысь и рысак так называются, потому что бегают рысью. Но рысью также бегают ослы, волки, собаки, домашние кошки и многие другие, однако, они не называются рысцами, рысунами, рыселями и тому подобным образом. Все дело в том, что волки – серые, а собаки и домашние кошки настолько различны внутри себя по масти, что их через цвет шерсти не определить. Манера же бегать рысью означает бегать, как рысь, которая суть рысая-рыжая. Обратим внимание также на то, что русские называли «рысицами» леопардов, а жирафа – «рысь вельблюдский». И в основе этих названий опять цветовое сходство леопарлов и жирафа с рысью, но не внешняя их схожесть и манера бега. Леопарды бегают галопом и опрометью. Если бы они предпочитали бегать рысью, они давно бы вымерли в Африке от голода. Бег же жирафа настолько своеобразный, как и внешний его вид, что его ни с рысцой, ни с опрометью никак не сравнишь.

Корень «рус-рыс-рыж»имеет еще и такие формы представления как «рос-рж». Достаточно впомнить такие слова: рось-росс-Россия-малорос и ржа-ржавчина-ржаветь. То, что форма «рос» имеет прямое отношение к корню «рус», доказывать не надо (Русь-Россия). Однако, «рос» – это поздняя модификация корня «рус», принятая в нашем языке из уважения к православным грекам. Однако же, отметим, что корень «рос» в греческом языке имеет смысл «красный». Ну, а то, что ржа-ржавчина имеет рыжие и русые оттенки в современном понимании этих слов, тоже вещь – достаточно ясная. Здесь также нелишне вспомнить, что норвежский и финский корни «русс» и «руос» имеют смысл ржавчины, а этруски сами себя называли расенами. А на фестском диске, датированным вторым тысячелетием до Рождества Христова, мы встречаем такие слова как «рысичи» и «Россиюния».

Таким образом, мы видим, что развитая корневая модификация «рос-рус-рыс-рыж-рж»говорит о глубокой и давней укорененности этого корня в русском и индо-арийских языках и представляет собой отображение одного и того же диапазона изменения цвета(от желтого до каштанового). Откуда должно быть ясно, что исходный смысл прилагательного «русский» не заключает в себе указание на нацио-нальность, а является указанием прежде всего на принадлежность к определенной части цветовой гаммы. И вряд ли мы, русские, могли поступить иначе, ибо известно, что русские имеют четыре основных этнических субстрата: славянский, финно-угорский, индо-ирано-арийский и понтийский. Все эти народы, имея различные формы носов и ушей, овалов лица, имели русый-рыжий цвет волос со своими оттенками. Слово «русский» объединяет все эти наши этнические составляющие в одно целое. И сейчас оно объединяет в одно целое великороссов, белорусов, русинов, малоросов и украинцев.

Надо сказать, что русским, да и не только русским, свойственно определять человеческие общности не по принципиальным этническим особенностям и лицевым показателям, а по цвету волос и кожи. Так в России орды торговцев, хлынувшие к нам в «перестроечные» времена из Азии и Кавказа, не именуют обычно азиатами, кавказцами или джигитами, а называют общим словом «черные» или «черненькие». Расовые различия тоже определяют по цвету: черные, желтые, белые, красные.

Модификации корня «рус», его многовариантность и развитость корневой семьи говорят о глубокой его укорененности в русском языке, о его древности в нем, а не о его заимствовании от норманнов. Об этом же говорят и смысловые оттенки слов, содержащих этот корень, и то, что они, обозначая цвет, обозначают также людей, этнические общности, географические объекты, животных и способы перемещения. Понятия «рус», «Русь» и «русский» есть природные понятия русского языка, а, следовательно, и русского мышления. Они выросли из нашего языка.

Прародину русских можно искать очень долго и безрезультатно и в Швеции, и в Исландии, и в Дании, и в Америке, и на Алеутских островах. Но она находится в недрах русского языка, в его логике и правилах словообразования. Слова «рус», «Русь» и «русский» изначально принадлежат русскому языку и русскому сознанию, они определяют русских и по цвету волос, и по языковому единству, и по основному генетическому славянскому родству. Русскими и русыми были все восточные славяне не зависимо от того, где они жили: в Белой, Червонной, Черной, Большой Московской или Киевской Руси. Русскими были кривичи и русины, древляне и собственно русичи, поляне и вятичи, словенцы и дреговичи и многие другие. Русскими были и стали мещерцы, меря, водь, муромцы, тюрюхане, другие финно-угорские племена, какое-то количество литовцев, поляков, сарматов, скифов, татар и других. Небольшая часть украинцев, которая сегодня отрицает русскость, проявляет полное историческое невежество. У них какой был русский диапазон цвета волос, такой и остался, но души их относительно исторической памяти стали жовтне-плакытными.

В настоящее время существует несколько версий происхожде-ния названия «русич – русский». Наиболее признаваемых – две: политизированная северная (норманнская) и южная, которую разделяет академик Б. А. Рыбаков. Они во многом антагонистичны. Но предлагаемый мною подход к решению проблемы легко их примиряет.

Русь – это не локальный участок суши, а вся та большая земля, где жили и живут русские люди (руссы, русины, белорусы, малоросы и все русичи), объединенные общей языковой основой, православным духом и историей.

6. Невско-Приладожская земля и «норманны»

Наша Невско-Приладожская земля связана с «норманнами», как  может быть, никакая другая русская земля.

Возьмем, к примеру, историю Невско-Приладожской (Ленинградской) области в интервале XV-XVIII века. Достоинства этого исторического отрезка в том, что он хорошо известен, хорошо документирован и нет нужды домышлять и впадать в необузданные либерально-виртуальные фантазии.

Прежде русских примерно с VI и до XVI века в нашей области преобладали финно-угорские племена. Зададимся вопросом: «чего особенно выдающегося в культурном и государственном плане на наших землях добились тогдашние финно-угры? Если ответить коротко, то – ничего. Было какое-то количество деревень и ни одного мало-мальски крупного финского города, хотя бы уровня Пскова или Владимира. Транспортные узы – Ямы в нашей области создали не финно-угры, а новгородцы (Ям, Ям-Ижора, Ям-Тесово и т.п.) Слово «Ям» не финно-угорского, а татарского происхождения. Затем сюда пришли шведы, т.е. те самые государствообразующие «норманны», которых так безответно любят россиянские либералы и демократы всех мастей. Что же они создали на берегах Невы? В XIII веке сюда пожаловал шведский ярл Бергер. Несмотря на свое 6-кратное превосходство в живой силе над войском Александра Невского, он получил от великого благоверного новгородского князя очень предметный урок и убрался восвояси. В XIV-XVI веках активные «норманны» построили на Приневских землях три крепости, прибавили к слову «Ям» слово «бург» – получился «Ямбург» и основательно испортили отношения с местным населением. И это практически все. На большее их активности и «менеджмента» не хватило. На месте Питера была маленькая крепость Ниеншанц. Торговля, прямо скажем, не процветала, путь «из варяг в греки» завял, никаких значительных верфей и других производств тоже не было. Чухна, ижора и водь как ловила рыбу до шведов, так продолжали ловить ее и при них. Благо рыбы было много.

После того, как Петр I и Борис Шереметев последовали примеру Александра Невского и очередной норманнский ярл в лице Карла XII под жевтне-блакытным флагом бежал с поля боя, а природные «норманны» снова почувствовали собственной кожей силу русского оружия, на брега Невы и Ладоги пришло значительное число русских людей и они занялись созидательной работой. Какой же итог этой работы? Итог – грандиозен, особенно в сравнении с норманнскими итогами на той же самой земле. Я не буду перечислять большое число позорных для шведов мирных договоров с Россией в XVIII и начале XIX веков. Но стоит указать на Питер, действительно, выдающееся произведение созидательной силы, искусства и градостроительства, крупнейший мировой транспортный узел и центр промышленности, мировой центр культуры и образования, крупнейший военно-промышленный комплекс; много больший, чем Стокгольм и Осло вместе взятые. Он не так дежурно-показательно вылизан, как упомянутые норманнские города, но мощь и красота-то – какая, а каково государство-образующее и транспортное значение на пути «из варяг в греки»!

К сказанному можно добавить еще старинные русские города Старую Ладогу, Тихвин, Лугу, Ям; построенные новгородцами крепости Карелу и Копорье; святые обители Валаама, Александро-Свирский, Тихвинский, Каневецкий, Зеленецкий и Острово-Аяцкий монастыри.

Справедливости ради отметим, что в Питере и его окрестностях есть небольшой норманнский след. К нему надо отнести около десятка зданий, построенных по проекту шведа Лидваля, жалкие остатки крепости Ниеншанц, остатки шведских кораблей в прибрежных водах Финского залива и еще кое-что по мелочи. Однако же, ясно, что ни этот «норманнский след» создал славу и честь городу и всему Приневью. Это русские люди дважды строили бесподобные пригороды Петербурга-Петрограда-Ленинграда: первый раз – в XVIII веке, второй – в XX веке. Кем больше всего гордятся жители нашей области? Это, конечно, – Петр I, Ломоносов, Нартов, Шереметев, Апраксин, Румянцев, Кулибин, Строгановы, Державин, Пушкин, Лермонтов, Стасов, Воронихин, Расстрелли, Трезини, Захаров, Росси, Менделеев, Тютчев, Болотов, Суворов, Ушаков. И, заметьте, – ни одного «норманна». В создании всей красоты нашей земли принимали участия и итальянцы, и французы, и чехи, и поляки, и финны. Но они, к большому сожалению декабристов и либералов от истории, не имеют никакого отношения к «норманнам».

Сопоставительный пример освоения Приневской низменности сначала шведами, а потом русскими, убедительно показывает исторически достоверные и реальные соотношения между русской и норманнской созидательной силой, русской и норманнской государствообразующей энергией на Приневской земле, русским и норманнским духом. Мы объединяем, а они в основном разъединяют людей на автономные округа, национальные партии, на семитов и антисемитов, на различные секты, на бедных и богатых, на «активных» норманнов и «пассивных» славян.

Заключение

            1. Сравнительное изучение поведения норманнов в Шведции, Норвегии, Исландии, Ирландии, Англии, Франции, Италии, Финляндии и на Руси в одно и тоже историческое время убедительно свидетельствует, что норманны никакими талантами в плане организации, управления и строительства сильных в политическом и культурном смысле государств не обладали. Они чаще всего проявляли себя не в политическом и культурном плане, а как мореплаватели, захватчики, торгаши и грабители.

            2. На протяжении всей своей истории норманны не смогли образовать сколько-нибудь сильного и влиятельного своего государства даже на европейском уровне. Англичане, обладая заметно меньшей и островной территорией, смогли создать мировую империю, подчинив себе и норманнские страны. Русские, будучи чисто материковым народом, создали самую большую державу в мире, омываемую двумя океанами и 10 морями.

            3. Там, где норманны имели реальную политическую и военную силу, они вели себя, как захватчики. Там можно часто встретить королей, князей и воевод с норманнскими именами, которые также часто встречаются и в собственно норманнских странах. В древней истории Руси таких имен не найдено.

            4. Имен древнерусских князей не найдено в собственно норманнских странах, принадлежащих коренным жителям этих стран.

            5. Государствообразующий единый славянский язык принесли восточным славянам не норманны, а до норманнов салунские братья святые Кирилл и Мефодий. В то время норманны таким языком не обладали даже на своей собственной исторической территории.

            6. В русском языке можно найти много примеров заимствования из скифо-сарматских и финно-угорских наречий, но заимствования из норманнских диалектов ничтожны.

            7. Норманнов на Руси было очень немного. Они селились по берегам торгово-транспортных рек и занимались торговлей.

            8. Норманны не вели себя на Руси, как завоеватели. Их сил для этого не хватало. Славяне не позволили им вести себя в своих землях так, как они вели себя, например, во Франции, Финляндии или Италии. Они не имели на Руси реальной военной и политической власти и потому не могли быть управленческой и государствообразующей силой.

            9. Отсутствие языкового барьера между варягами и основной массой русского населения, самое их название говорит о том, что они были местного происхождения, из коренных народов Восточной Европы.

            10. Анализ корневой семьи «рус» свидетельствует о том, что этот корень есть давний корень древнерусского языка и не мог быть принесен на Русь норманнами. В X-XI веках русские многократно слышали от викингов названия их князей «ярл, конунг», но это слова не дали никаких плодов в русском языке. Русское слово «князь» восходит к индо-арийскому корню «ган» (род, рождать, родоначалие), который в древнерусском языке перешел в формы «кан», «кн», а в древнегреческом – в «ген» с тем же смыслом.

            11. «Норманнская теория» неизбежно должна привести исследователя к тому, что кто-то скрупулезно в течение полутора-двух веков отбирал для походов и бытования норманнов на Руси особо воспитанных, дежурно-показательных викингов с редчайшими для норманнов именами ненорманнского происхождения и с хорошим знанием древнерусского языка.

Несмотря на очевидные свидетельства и исторические факты, историки с «нетрадиционной ориентацией» вновь и вновь подсовывают нам очередные фальшивки, стараясь угодить Соросу и ему подобным в их тенденциозном подходе к русской истории и истории России. Либерально-демократический историк
М. И. Покровский, повторяя по существу слова Л. Троцкого, Е. Евтушенко и Б. Окуджавы, изрек: «Патриотизм нужно вычеркнуть из русского языка, как понятие вредное и не отвечающее историческому моменту». Из чего следует, что он служит не исторической правде, а историческому моменту. Хотя ученый должен служить истине, а не моменту. Другие из либералоголиков упрекают автора «Повести временных лет» в том, что он не проложил путь «из варяг в греки» через Дунай, Одр и о. Рюген. Да они всю русскую историю готовы переписать и подчинить своим виртуальным либеральным фантазиям и текущим моментам. Сегодня им подобные спешат соответствующе подготовить общественную почву для того, чтобы к 1250-летию Старой Ладоги поставить там памятник русскому князю Рюрику, как «норманнскому учителю» славян, пренебрегая его славянским именем, достоинством русского князя, известными фактами и логикой истории.

Господи! Да не будет.

Литература

1.       Рыбаков Б. А.  Язычество древней Руси. М., Наука, 1988.

2.       Иловайский Д. И. Начало Руси. М., Олимп, 2001.

3.       Демин В.Н., Зеленцов С.Н. Загадки российской цивилизации. М. «Вече», 2002.

4.       Демин В. Н. Русь летописная. М. «Вече», 2002.

5.       Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. 1946.

6.       Авдусин Д. Взлет и падение древнего Гнездова. Ж. «Знание – Сила», № 11, 1982.

7.       Словарь русского языка XI–XVII веков. т. 22, М., Наука, 1997.

8.       Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. т. 1, М., изд. Русский язык, 1993.

9.       Славянская энциклопедия. т.т. 1,2. Москва. 2002

10.    Колдасов Г. Д. Духовные циклы.  Русское самосознание , 2002, №9, с.109 – 126.