|
|
Русское православие.
|
ВСЕМИРНОЕ ВОЗДВИЖЕНИЕ ЧЕСТНОГО И
ЖИВОТВОРЯЩЕГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ
Вчера Церковь провожала Рождество Пресвятой Богородицы, а сегодня мы уже встречаем другой двунадесятый праздник: «Всемирное Воздвижение Честнаго и Животворящаго Креста Господня». Вам ни о чем не говорит такая близость, такая сомкнутость этих двух Православных торжеств?
Чтобы уяснить, почему за Рождеством Богородицы Церковь сразу же поспешила воздвигать Крест, мы стали просматривать материалы церковной истории, касающиеся этих двух праздников, и вот, что обнаружили. «Равноапостольный император Константин повелел воздвигнуть в Иерусалиме величественный и обширный храм в честь Воскресения Христова, включающий в себя и Гроб Господень, и Голгофу. Храм строился около десяти лет. Храм был освящен 13 сентября 335 года. На следующий день, 14 сентября, установлено было праздновать Воздвижение Честного и Животворящего Креста». [1, т. 2, с. 73] Нашли и некую информацию для размышления. Усердием святой царицы Елены само обретение и воздвижение Креста Господня произошло «по исследованию агиологов приблизительно в конце мая 326 года».[2, с. 292] То есть, за девять лет до установления праздника и далеко не в сентябре. Один из источников указал, что «Святая Елена, нашедши подлинный крест Христов, воздвигла его для общего чествования и поклонения в 313 году» [3, т.1, с. 536], а вовсе и не в 326.
И, наконец, еще один источник сообщил, что «св. Патриарх Макарий, ставши на возвышенное место, воздвиг Честное древо, показывая, таким образом, собравшемуся в бесчисленном множестве народу; а народ, объятый благоговейною радостью, восклицал: «Господи помилуй!» Торжественное действие сие дало название празднику, известному в нашей православной Церкви под именем всемирного Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста Господня.
Сведений об установлении дня празднования Рождества Пресвятой Богородицы мы просто не нашли. Ни у св. Димитрия Ростовского, ни в «Настольной Книге священнослужителя» их не оказалось. Только «Полный Православный богословский энциклопедический словарь» отметил: «Когда был установлен праздник – неизвестно, указания имеются у св. Златоуста, св. Прокла, Епифания и блаженного Августина. В пятом веке о празднике упоминает служебник Геласия» [3, т.2, с. 1963]. Вот, собственно, и все наши сведения. Так, что каким образом Рождество Богородицы оказалось вплотную перед Воздвижением никто не знает.
Подлинная причина этого в том, что автор календаря не человек, а его единственный Наставник и Учитель, и составлен он не мудростью человеческой, а Божиим Промыслом.
Мы еще и еще раз будем утверждать: Православный календарь – это такое же Священное Предание, как и Евангелие, и Деяния Святых Апостолов; это вся та же Богом начатая и до конца времен надлежащая быть история жизни Христовой Церкви, запечатленная в рамки годичного круга; это, все та же Божественная программа нашего спасения, школа жизни христианина. Только так и надо воспринимать Православный календарь. А по сему, не исследовать будем, как и почему соединились праздники в году, а будем вникать в заложенный Господом смысл данного соединения, дабы понять, что именно Господь этим соединением двух торжеств нам, их соучастникам, сказал. И думаем, что сказал Он нам то же, что сказал Своим ученикам: «Отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» [Мф. 16.24]. Причем, календарем Своим Он еще и уточняет, что в следовании за Христом дело нашего самоотвержения и дело нашего крестоношения друг от друга неотделимы. Если мы самоотвержением входим в мир Богородичной чистоты, мы должны взять свой крест. И нет пути за Христом даже достигшему богозрящей чистоты, если он уклоняется от несения своего креста, как нет пути в Царство Божие и взявшему свой крест, если он далек от самоотвержения.
Вот, пока и все, что мы можем сказать о соединении этих двух Церковных торжеств, так как далее рассуждать о взаимозависимости самоотвержения и крестоношения, не имея о них достаточно ясного представления, бессмысленно. Правда, самоотвержению мы уже можем дать конкретное определение. В статье «Самоотвержение» («РС» №8) мы пришли к выводу, что чистота есть плод самоотвержения, мы выяснили, что самоотвержение – это отвержение себя самостного богоборца и восстановление себя сына Божия, ученика Христова, друга мира тварного. Пребывание в самоотвержении оказалось ни чем иным, как проживанием в заповеди Господней: «Один у вас Отец, Который на небесах… один у вас Наставник – Христос… все же вы братья» [Мф. 23. 8-10].
Что же, по сути, является крестоношением, и, прежде всего, что есть крест, честно признаться, представления ясного не имеем. Хотя, «нести свой крест» – понятие общеизвестное. Им пользуются все, даже закоренелые атеисты. Когда определяют безвыходное положение человека, придавленного грузом беды, горя, болезней, всяких невзгод и прочих ударов и давлений судьбы, то обычно и говорят: «несет свой крест».
Правильно ли народная мудрость осознала сущность креста, как мучительно-тягостной, беспросветной ноши? Наверное, правильно, если отцы Церкви так и говорят: «Крест – есть терпение в Господе всех огорчений и напастей… Взять свой крест – значит с покорностью и смирением подчиниться тем лишениям, скорбям и бедствиям, кои попустит нам Промысел Божий» [5, т.4, с.98]. «Мы, подобно Христу, должны терпеть несправедливые обвинения, оскорбления и прочие невзгоды жизни» [1, т. 6, с. 197]. «Взирать на крест – значит, всю свою жизнь сделать как бы мертвой и распятой для мира» [6, с. 360]. «Полный Православный богословский энциклопедический словарь» пишет кратко и лаконично: Крест – в «христианском нравственном богословии» совокупность жизненных лишений, страданий и т.п., которые должны терпеливо переноситься, не нарушая религии, во имя Христа» [3, т. 2, с. 1494].
Итак, мы вошли в торжество «Всемирного Воздвижения
Честного и Животворящего Креста Господня». Слова и поучения отцов Церкви на
этот день содержат в себе историю судьбы Честного Древа триста лет пролежавшего
спрятанным от глаз христиан под холмом, на коем воздвигнуто было капище Венеры.
Рассказывается, как царица Елена обрела Честное Древо. Вспоминается чудо
исцеления благочестивой жены, лежащей на смертном одре, и воскрешение умершего
от приложения к ним Честного Древа. «Весть об этом чуде, потрясшая присутствующих,
во мгновение ока облетела Иерусалим и собрала верующих к подножию Креста на
Голгофу. (Чем пересказывать своими словами, мы уж лучше будем цитировать
Архимандрита Иоанна). И бесчисленное множество людей желало хотя бы издали
увидеть чудесное Древо. Святитель Макарий с царицей Еленой, встав на
возвышении, воздвизали честной Крест елико возможно высоко на все четыре
стороны, чтобы все могли поклониться ему. Народ же, объятый благоговейным
трепетом, восклицал во множестве: «Господи! Помилуй!» После обретения
Животворящего Креста Господня равноапостольный император Константин повелел
воздвигнуть в Иерусалиме величественный и обширный храм в честь Воскресения
Христова, включивший в себя и Гроб Господень, и Голгофу. Храм строился 10 лет и
был освящен 13 сентября 335 года, а на следующий день Крест Господень был
воздвигнут в храме, и в этот день было установлено праздновать Воздвижение
Честного и Животворящего Креста Господня. А Церковь впервые в этот день запела:
«Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим!». В этот
же день вспоминается еще одно событие, связанное с жизнью Креста Господня. С
614 года по 628 год Честное Древо претерпевало пленение от персов … Победа
греческого императора Ираклия над персами вернула Крест в Иерусалим» [7, с.
137-139].
Разумеется, каждый отец Церкви по своему повествует о событиях связанных с «жизнью» (как выразился архимандрит Иоанн) Креста Господня, но никто из них не ограничивается хроникой. Один желает вызвать у нас чувство благоговения к величайшей христианской святыне; другой пытается расшевелить наши сердца сочувствием к страданиям Господа, кровью окропившего это страшное орудие казни; третий старается пробудить нашу совесть, доказывая, что за каждого из нас претерпел Господь весь ужас крестного умирания и смерти.
Но и на этом они не успокаиваются. Православное религиозное сознание живет мировосприятием, преподанным миру Христом, живет преломлением видимой земной реальности в невидимую Небесную, преломлением пространства-времени в бесконечную вечность, что открывает не только способность осознавать себя участником древнейших событий, но и возможность в земных событиях, в предметах видимых познавать слово Божие, тот высший, Богом заложенный в них, смысл.
Потому-то созерцая Честное Древо, св. Иоанн Дамаскин видит его «древом жизни, насажденным Богом в раю, предизобразившим этот честный крест» [8, с. 288]. А св. Димитрий Ростовский видит другое древо райское, древо с которого Ева сняла плод, и делает вывод: «Древом райским мы были умерщвлены, а Древом Крестным оживотворены; первым изгнаны из рая, вторым восходим на Небо; первым нас победил враг, вторым мы побеждаем врагов» [9, с.138-139.] Архимандрит Иоанн убежден, что «И по сей день живет Крест, как живая личность, как человек, принимая на себя и безграничную любовь, и столь же безграничную ненависть. И во все времена жизни мира Кресту суждено быть камнем преткновения. Для богоборцев – он есть жестокое и ненавистное поприще страданий, ведущее в смерть. Для последователей Христа – Крест таких же скорбей и страданий становится любимым поприщем высшего духовного наслаждения, путем шествия за любимым Христом в жизнь вечную к славе» [9, с. 138-139]. Св. Григория Синаита озаряет высочайшее откровение. Он видит Крест «знамением жизни Пресвятой Троицы непостижимой», у него «Крест трисоставной, Честное Древо, Троицы Триипостасной носит образ» [10].
И, наконец, митрополит Антоний в проповеди на Воздвижение Креста Господня, минуя все исторические факты и даже само упоминание о Честном Древе, раскрывает идею Креста в обычном нашем крестном знамении. «Как благоговейно должны мы совершать крестное знамение, и относиться к тому, что оно значит для нас. Когда мы кладем на себя крест, мы кладем на себя знак, перед которым дрожат все темные силы, раз сразившиеся к Богом Крестом и побежденные этим Крестом. Мы этого не умеем ощутить; но темные силы трепещут и отходят от Креста Господня. Но вместе с тем, когда мы совершаем крестное знамение, мы как бы на себя берем Крест Христов; мы решаемся следовать за Ним; а путь Христос нам указал: «Отвергнись себя, возьми крест и иди за Мной». Чтобы никто у тебя не отнимал жизни, отдавай ее каждый день, каждый час, пока не придет время отдать ее раз и навсегда в руки Божии. И пусть вся твоя жизнь будет несением этого креста — знамения победы и готовности твоей так жить и так умирать, как умирал Господь.
Поэтому, когда будете подходить ко Кресту сегодня на прощанье — поклонитесь ему благоговейно, любовно, трепетно, но, приложившись к нему, отдавая ему, поцелуй веры и поцелуй любви, примите заповедь Господню: Отвергнись себя! Возьми свой крест и последуй за Мной — куда бы Я ни пошел... Аминь» [11, с. 21]. Видите, в какую широкую картину смыслов разрастается видение Креста.
Давайте и мы сквозь время и пространство вольемся в собрание соучастников этого Всемирного торжества Церкви и, преломляя видимое в невидимое, с благодарением вкусим той словесной пищи, что подает Своим ученикам единственный их Наставник и Учитель Христос. Для этого нам не требуется фантазировать и наших хорошо знакомых священнослужителей представлять себе святителем Макарием или царицей Еленой. Потому что и святитель, и царица совершавшие воздвижение Честного Древа в IV веке, являли собою абсолютно то же, что и наши батюшки в XXI веке – видимое отображение невидимого к нам Божьего обращения.
Наш священник, в составленной специально для этого дня службе («чин Воздвижения»), стоит на возвышении посреди храма, окруженный прихожанами, и от самых ступней своих ног воздвигает изображение Креста Господня, поднимая его как можно выше. И так на все четыре стороны. Хор поет стократное «Господи помилуй», а диакон возглашает сугубую ектенью. По сути, то же самое совершалось и в первое Торжество Воздвижения, как пишет архимандрит Иоанн: «Святитель Макарий с царицей Еленой, встав на возвышении, воздвизали честной Крест елико возможно высоко на все четыре стороны, чтобы все могли поклониться ему. Народ же, объятый благоговейным трепетом, восклицал во множестве: «Господи! Помилуй!»
Святитель и царица воздвигали Крест для того, чтобы совершилось Креста Воздвижение, чтобы все увидели не только Крест Господень, а именно Крест поднимающийся к небу над народом. Чтобы живая картина Креста, возносящегося от земли, из массы человеческой, возносящегося и поворачивающегося на все четыре стороны, запечатлелась не только в уме человечества, но впечаталась навеки в биосферу Земли, как видимое слово Божие, как притча, в коей заложено «сокровенное от создания мира». И Церковь восприняла эту картину. Картина эта стала основным символом земной Церкви Христовой. Собрание верных над коими высится Крест Христов, воплотилось в соборы, храмы, церкви, даже видом своим напоминающие момент Воздвижения.
Праздник Воздвижения Креста Господня дарован человечеству Самим Господом Богом. Проследите историю возникновения праздника – в ней главное действующее лицо Господь Промыслитель. 300 лет Церковь Христова гонима, причем гонения нарастают по своей лютости. Император Диоклитиан издает закон, по которому богослужения запрещались; христиане лишались должностей и гражданских прав; духовенство объявлялось политическими преступниками. (Это вам никакие иные времена не напоминает?) А в 304 году по закону все христиане поголовно осуждались на пытки и мучения. Во Фригии целый город был окружен войсками и сожжен. Когда вся верховная власть Римской империи, императоры, цари и соправители в своем идолопоклонстве распалялись стереть христиан с лица земли, всего один из царей оказался, воспитанным своею матерью в уважении к Христианской религии. Это был царь Константин, правитель Британии и Галлии.
И вот начинаются чудеса. Римские граждане пишут письмо царю Константину в Британию с просьбой придти и избавить их от своего царя Максентия, который не только преследует христиан, но грабит и своих язычников. Константин пишет письмо Максентию, где дружески увещевает его не буйствовать, отчего Максентий еще больше свирепеет и замышляет расправиться с самим Константином. Константину ничего не остается, как собирать войско. И пошел он воевать с Максентием. Видя, что войско его не велико, хорошо понимая, что Максентий человеческими жертвоприношениями уже возбуждает против него бесовскую силу, Константин приуныл и решил, как следует помолиться христианскому Богу. И когда он молился, а время было уже к закату, вдруг увидел на небе изображение креста, сиявшее ярче солнца, и надпись: «сим побеждай». Знамение это увидели все войны. А поскольку для римлян крест был орудием смерти, то решили, что знак этот не к добру и, видимо, ждет их всех погибель. Воины приуныли. Да и царь Константин был в великом смущении. Однако ночью ему снится сон. Является пред ним Сам Христос Господь, показывает то же самое знамение, что царь видел днем, и говорит: «Сделай подобие сего знамения и носи его пред полками. И тогда победишь не только Максентия, но и всех врагов твоих». Царь Константин проснулся, рассказал сон своим приближенным. Решили так и сделать. Крест отковали из золота. Все войны сделали изображения крестов на шлемах, на щитах и на всем оружии. Разгром Максентия был сокрушительный. Даже когда уже он убегал, по мосту через Тибр, мост не выдержал и рухнул, похоронив в реке и Максентия, и его воинов.
Казалось бы, одного такого откровенного Божьего помошничества было бы достаточно, чтобы проникнуться спасительной идеей Креста, и самому уже доходить до глубин Его сути. Но Господь знает сколь туга и неподатлива воле Божией душа человеческая. Да и не о духовном преуспеянии царя Константина мы ведем речь. Мы говорим о делах Божиих. Столь скупой на подобного рода знамения, Господь чуть ли не перед каждой битвой показывает Царю Константину огненный Крест на солнце, все с той же надписью «сим побеждай» и сокрушает мечами воинов царя Константина всех врагов, всех верховных гонителей христианства, пока, наконец, не поставляет Константина императором всей Римской империи. Зачем? А затем, что если бы идея «отыскать Честное древо» пришла к царю Константину до становления его властителем всей империи, то идея эта была бы просто неосуществима. Иерусалим в составе восточной провинции, находился в ведении Максимиана Галерия, фанатика язычества, ярого гонителя христиан [1, т.4, с.346]. А это означало, что царице Елене не то, что не позволили бы разрушить храм Венеры, под коем находилось Честное Древо, ее, как христианку, мамашу ненавистного Константина просто не пустили бы на порог Иерусалима. Теперь же Она прибыла в Иерусалим хозяйкой и делала все, что ей было угодно. И тоже ничего бы не достигла без Божией помощи. Потому что к ее приезду Господь сохранил для нее в живых единственного и последнего на земле человека, который знал где было спрятано Честное Древо.
И снова возникает вопрос. Для чего надо было Богу доставать Крест из под земли и совершать обряд «Воздвижения»?
Когда Крест Господень лежит закопанным в земле, то Князь
мира сего будет усердно закапывать в землю, иначе говоря, уничтожать физически
Христово Тело – Церковь. Воздвижением Своего Креста от земли к небу,
воздвижением его на четыре стороны света, Господь выразил то, что Церковь вняла
и запечатлела в писаниях святых отцов. А выразил Он нечто столь драгоценное,
что Церковь возносит над всеми своими символами и догматами, как Божественный Символ веры. Им-то как раз
и разрешается наша всехристианская проблема (либо с миром – либо с Богом),
потому что гласит Божественный Символ так: «Ничем иным, как только Крестом
возможно сохранить нашу связь с Богом, и только Крестом можно собрать
распавшегося всечеловека во едино». Что и сообщают нам святые отцы, когда
называют Крест Христов «небесной лестницей; единочестным миру невидимому и
видимому; древом разума, жизни, бессмертия, воздвижения падших, спасения
мертвых; древом высото великим». [12]. И при этом, Крест – «четвероконечная
сила; широта безмерная; угасает шатание народов; сохраняет державою своею; и
мир весь совозносит еси к Богу» [12].
Всеведущий,
знающий все наперед, Господь хранил Свое Крестное Древо, вычеркнув его из
памяти людской до времени, когда необходимо было совершить Его Воздвижение
перед лицом человечества. Невозможно оценить и осознать всю богословесную
глубину этого события. В Божием промышлении по спасению рода человеческого,
событие это можно сравнить лишь с воплощением Сына Божия на Земле, с праздником
Рождества Христова. Как Сын Божий пришел на Землю на конец веков, когда
растленному человечеству грозило полное уничтожение, так и Крест Свой
воздвигает Господь, когда единственно живому на Земле организму всечеловека
Церкви Христовой грозило полное уничтожение. Так что праздник Воздвижения
Креста Господня можно назвать Рождеством Православия. И как в пришествии Своем
на Землю Бог невидимый явил Себя во плоти видимой, так и в Воздвижении Бог
невидимый явил Свою сущность, в видимом Древе Честного и Животворящего Креста.
Отчего св. Григорий Синаит и называет Крест Христов «знамением непостижимой
Триипостасной Троицы» [12].
Честное Древо само по себе, как орудие казни Иисуса
Христа, не составляет еще всей полноты понятия «Крест Господень». Явление на
небе крестообразного света пред войсками св. царя Константина тоже есть Крест
Господень. Если Сам Учитель повелел преломить Божественный небесный Крест в
земные материальные изображения, то преломлять земное Честное Древо и
постигать, и вкушать открывающиеся в нем Божественные смыслы, Он благословил
Своих учеников еще на Тайной Вечере.
И вот какие смыслы и значения открылись отцам Церкви в их умосозерцании Честного Древа. «Орудие смерти Господа нашего Иисуса Христа, – пишут составители «Настольной Книги священнослужителя» – есть пересечение Небесного и земного, в чем заключается предвечная тайна основания вселенной» [1, т.4, с.725]. «Как четыре конца Креста держатся и соединяются его средоточием, так и силою Божией держится высота и глубина, долгота и широта, то есть вся видимая и невидимая тварь», – пишет св. Иоанн Дамаскин [1, т.4, с.725]. В сочинении пятого века «На поклонение Честному Древу» указывается на Крест, как на первообраз всего сотворенного. «Крест, с его четырьмя концами, означает, что распятый Бог все вмещает и все пределы объемлет» [1, т.4, с.725]. «Принимая во внимание церковное учение о Святом Кресте, выраженное в богослужении, в иконографии, принимая во внимание опыт святых, – пишет Павел Флоренский, – мы убеждаемся, что христианское созерцание действительно зрит всю мировую жизнь под схемой Креста. Все Крест, все крестовидно – Крест лежит в основании всего бытия, как истинная форма бытия, уже не внешняя только, но форма организующая… Крест – созидательная сила мира, хранитель мира, путеводитель мира, идея мира – София» [1, т.4, с.726]. И, воспаряя умом за пределы всего Крестом организованного, св. Григорий Синаит прозревает основание Креста в недрах Самого Бога, называя Крест, как мы уже говорили, «Образом ПресвятойТроицы» [12].
Что может быть общего у Пресвятой Троицы с Крестным Древом? Есть ли в Божием мироздании нечто способное быть связью между Источником Жизни в мире света и «черной дырой» смерти в мире тьмы? И мы находим, что это «нечто» в действительности есть «Некто», Мы находим Самого Христа, Творца и зиждителя вселенной. От Честного Древа до образа Пресвятой Троицы все рассуждения отцов открывают нам неотъемлемые признаки Христа, Средоточия Небесного и земного. Он тайна основания вселенной, потому что «Им же вся быша». Им, «Наполняющим все во всем» [Еф. 1.23], содержится вся видимая и невидимая тварь. Он Бог распятый на древе, все вмещает и все пределы объемлет. «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в раи же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй Неописанный» [13].
Как только Бог сотворил вселенную, так Сын Божий и занят тем, что содержит, соблюдает и сохраняет Божие творение. Сын Божий Духом Святым по воле Отчей исполняет Божий замысел о судьбе мира тварного, ведет его к конечной цели, к соединению с Пресвятой Троицей. Эта деятельность Сына Божия, Его творческий путь со всеми заботами и трудами, по выполнению порученной Ему Отцом программы, можно назвать несением Креста.
Суть Креста Сына Божия не в страданиях и лишениях сопутствующих крестоношению, а в самом замысле, в программе, которую Отец поручил Сыну исполнить, в самих делах, которые Отец возложил на Сына, как и говорит Сам Сын Божий: «Дела, которые Отец дал Мне совершить» – это есть Крест Господень [Ин. 5.36].
И здесь необходимо обратить внимание на одну особенность Креста Сына Божия. Хотя, эта особенность может нам показаться не имеющей ничего особенного. Сын Божий Свой Крест несет. То есть, мы хотим сказать, что Крест отвечает своей сути, только когда он носимый. Что и нам Господь сказал: «возьми и иди с ним» [Мф. 16.24]. Крест – вещь динамическая, программа исполняемая, замысел реализуемый в дело.
Крест Господень есть делами Отца являемая Сыном жизнь Пресвятой Троицы.
Сын Божий неизменно несет Свой Крест, Свое, как Он сказал, «иго благое и бремя легкое» [Мф. 11.30] – являет в Духе Святом Отца, Отцову энергию, Отцову волю, исполняет Отцовы замыслы о мире тварном, силою Отца вершит Отцовы дела. Отсюда и форма Креста, как исхождение в мир силы Отчей, явленной Сыном, выражается пересечением двух прямых линий, одна из коих Отчая, а другая Сыновняя в Духе Отчем. Так, что Крест Господень никак не открывается подателем лишений и страданий, а наоборот – полнотой благодати, истины и силы Пресвятой Троицы явленной Сыном Божиим. Крест Господень – это жизнь Сына Божия, жизнь во едино с Отцом, «Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» [Ин. 17.21]. И как неотделима жизнь Сына от жизни Отца, то тем более неотделима Жизнь Крестная Сына от Самого Сына Божия. Почему христианское созерцание видит всю мировую жизнь под схемой Креста? Да потому что мировая жизнь содержится Сыном Божиим. Почему Крест созидательная сила мира? Потому, что сила Креста – это сила созидателя мира Сына Божия. Почему Крест хранитель мира? Потому, что мир хранит Сын Божий. Почему Крест путеводитель мира? Потому, что соблюдает, промышляет и ведет мир по путям Отцова замысла о мире Сын Божий. Почему Крест лежит в основании всего бытия? Потому, что в основании всего бытия, «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него (без Сына Божия) ничто не начало быть, что начало быть» [Ин. 1. 1 – 3].
Нет Креста без Христа. А если и есть нечто крестообразное от Христа отдельное, то это вовсе и не Крест, а некое изображение. Поэтому, когда мы крестимся без должной веры и молитвы, то это просто махание рукой. И крестик на груди не освященный святой водою и молитвой – бутафория. И вода не освятится крестом, ни серебряным, ни золотым, ни каким другим самым драгоценным, если над этим крестом не будет совершен священником Церкви Христовой, проводником в мир силы Креста Господня, «чин благословения и освящения новосооруженного креста», а над водою не совершено «последование (хотя бы) малого освящения воды. Крест Господень есть, прежде всего, живое присутствие Самого Христа. Ведь куда как ясно пишет апостол Павел: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» [Гал. 2.20].
Уже это откровение апостола Павла дает нам основание говорить еще об одной особенности Креста Господня, которая для нас имеет, пожалуй, самое главное значение. Святой апостол пишет: «Я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира» [Гал. 6.14].
Господень Крест – «образ неописанный и многоименитый», то есть, неописуемый и многоименный. Оно и естественно – как можно обобщить и конкретизировать жизнь Пресвятой троицы. Что мы можем сказать о жизни Бога, кроме того, что она есть. И все же, мы упорно распределили найденные нами имена Креста Господня по отдельным смысловым группам. И вот, что получилось.
Крест Господень – «верных держава», «благочестивых хранитель», «державный покров», «стена нерушимая», «щит», «крепость и победа», «столп крепости от лица вражия», «вечно соблюдающий меня и покрывающий», «крепость и держава», «широта безмерная», «четвероконечный мир». Такие имена, как «покров», «стена», «крепость» говорят о Кресте, как о вместилище, как о некой сфере. Правда, сфера эта – весь «четвероконечный мир» и «широта безмерная», но все же это некое лоно, некий мир отделенный от иного мира. И если принять во внимание имена Креста «свет вечный», «незаходимые молнии», то можно говорить о Кресте, как о мире света присутствующем в нашем мире тьмы, со дня творения Богом отделенного непроходимой пропастью от мира света.
Следующие имена Креста Господня, такие, как «превечная доброта», «человекам неведомая, ангелам неприступная триипостасная слава», «Божий образ», «всесвятой, всесильный», «нетленный и неизнуряемый», «миру видимому и невидимому единочестный», «древо жизни и бессмертия», «Христова высота и слава», говорит о том, что Крест Господень - это мир полноты Божественных свойств.
Крест – «врагов посрамление, губитель, язва, пленение, низложение и погибель», «триобоюдный меч Христов», «оружие великое Христово», «непобедимое победительство», «отгнание, язва и пагуба бесов», «диавола победитель», «его высота воздушного князя бьет, и глубины всей бездны закалает змия». В лоне Креста человек защищен и освобожден от власти князя мира сего сатаны. Вспомните икону «Воскресение Христово», где Господь выводит из ада ветхозаветных праведников. Ангелы на дне ада вяжут узами диавола. Христос в шарообразной сфере, заполненной силами света, стоит на поверженных вратах ада, сложенных в виде креста.
Но Крест Господень и для самого человека есть «души от глубины страстей скорое возношение», «телесных и душевных недугов исцеление», «ума нашего сохранение», «помыслов отгнание», «страстей пагуба и умерщвление», «плоти пригвождение», «падших исправление», «искушений сокрушение», «освящение и просвещение всякому», «основание благочестия», «укрепление надежды», «во всех добродетелях преуспеяние», «наставник святыни».
И, наконец, каково назначение Креста Господня. Для чего
Господь оставил Крест Свой роду человеческому. Ответ на тот нервный вопрос: «А
причем тут мы»? Крест – «хранитель души и тела, и всей жизни нашей», «крепкое
упование на спасение», «дарователь свободы», «оружие мира», «угашает шатание народов»,
«мир от греховного осуждения освобождающий», «от лести и мучительства освободил
род человеческий», «нетление дающий народам», «воздвижение умерших», «небесная
лестница», «лучами света Своего падшие души наши выводит из мглы к Богу»,
«смерть умертвил, жизнодавче», «всех воскресение» [14].
Не правда ли, все эти имена можно свободно приложить к
Самому Сыну Божию? По сути, так оно и должно быть. Потому-то мы и говорим, что
Крест Господень – это Христом являемая жизнь Пресвятой Троицы, и отделить жизнь
Бога от Самого Бога невозможно. В эту-то полноту Жизни, в это лоно преизобилия
спасительной благодати Креста Господня и приглашает нас войти Христос, когда
говорит: «Возьмите иго Мое на себя… Ешьте Плоть Мою, за вас ломимую. Пейте
Кровь Мою, за вас изливаемую… Я есть путь и истина, и жизнь» [Мф. 11.29; Ин.
6.51-56; 14.6].
Но чтобы не потеряться нам в преизобилии даров благодати, коими исполнен Крест Господень, скажем о том даре, на который особо указывает Сам Господь, но о котором, почему-то, не принято распространяться. Когда речь заходит о Кресте Господнем, то перед нами сразу встает Честное Древо, на котором умирает Иисус (хотя, момент сей всего лишь часть Господнего Крестоношения, пусть даже и кульминационная) и говорим о жертве, которую Сын Человеческий принес за грех рода человеческого; говорим об освобождении Им человека от смерти (смертию смерть попрал); говорим о пленении Им ада; о победе Его над диаволом, а далее уже об обожении Им нашего естества (нашей природы). По истине, дела великие, а дары Божественные. Только мы от этих даров настолько далеки, что даже непонятно имеем ли мы вообще какое-либо к ним отношение. Христос победил диавола, а диавол, как командовал всем нашим миром, так до сих пор нами и распоряжается. Христос освободил нас от смерти, но все как были мертвецами, так по сей день и остаемся. И то, что Он принес себя в жертву за грех мира, я могу лишь посочувствовать Ему – лично я, как родился во грехе, так во грехе и пребываю. И что мне, личности, оттого, что моя природа обожена, если сам я ничтожество мертвое к Богу?
А ведь Своим Крестным делом Сын Божий принес бесценный дар именно нам личностям. Как Христос раскрывает суть того дела, которое Отец Небесный поручил Ему совершить на Земле? На Тайной вечере, перед тем, как идти на распятие, в молитве к Отцу Он говорит: «Я совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить» [Ин. 17.4]. Так какое же дело Отец поручил исполнить Сыну? Какое дело Сын совершил? Внимайте, братья и сестры, что говорит Сам Сын, потому что здесь суть Его Крестоношения:
«Я открыл имя Твое человекам» [Ин. 17.6,26].
Христос открывает имя, в коем заключена вся полнота Божьего нисхождения вплоть до «причастия к Его нетварному естеству» [2 Петр. 1.4] имя родное, драгоценное для Самого Христа, имя это «ОТЕЦ».
В статье «Самоотвержение» мы уже говорили, что представители мира тьмы, воспринимая Божественные мысли света (позитив), проживают их тьмою (в негативе). Таков ментальный закон мира, коего Бог не творил, мира-богоборца. Бог предлагает людям Себя в качестве Отца, а их желает видеть своими детьми. Как будет поступать представитель тьмы? Зная Божий замысел (позитив), он будет объявлять всем, что Бог наш Отец, а мы Его дети, но ни в коем случае не станет относиться к Богу, как Отцу, и себя Его сыном не станет считать ни под каким предлогом.
Вся земная деятельность Христа: проповеди, исцеления, чудеса, воскрешения - все было направлено на одно – открыть людям реальность их Божественного Отца. Христос говорит прямо, категорично: «Отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, который на Небесах» [Мф. 23.9]. «Отец ваш благоволил дать вам Царство Свое» [Лк. 12.32]. «Приблизилось Царство Небесное» [Мф. 10.70]. А по сему становитесь и «будьте сынами Отца вашего» [Мф. 5.45]. «Будьте милосерды, как Отец ваш» [Лк. 6.36]. Будьте совершенны, как Отец ваш» [Мф.5.48]. «Знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду; прежде вашего прошения у Него» [Мф. 6.8]. «Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах»! [Мф. 6.9]… И, наконец: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» [Ин. 20.17]. Кажется, яснее сказать об отцовстве Божием нельзя.
Воплощением Сына Божия на Земле Бог усыновляет человека. Рождая Себя Бога на Земле Человеком, нетварный Бог породняется со Своей тварью человеком. От Рождества Христова в Божием мироздании уже существует Богочеловеческая семья – Человек Иисус пребывающий на Земле во едино с Отцом Небесным. О чем и засвидетельствовал Отец громогласно: «Се Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» [Мф. 3.17].
И, однако же, Христово дело по вживлению в сознание человека его нового семейного положения, можно назвать рисковым, почти что безнадежным. Тысячи «уверовавших в Иисуса» [Ин. 2..23] были свидетелями того, о чем Он Сам сказал: «Многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» [Мф. 13.17], и только за Своих ближайших учеников Христос мог поручиться Отцу, что «они приняли и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня» [Ин. 17.7].
Своим Крестным делом открытия человекам Отца Небесного Христос ни только восстановил грехом разорванную первозданную связь человека-твари с Богом-Творцом; Он даровал людям то, чего не имел Адам в Раю; Он даровал человеку усыновление Богу.
В Евангелии есть заключительная беседа, когда наш единственный Учитель на Тайной Вечере, среди внимавших Ему учеников, молился Отцу Своему и Отцу нашему. Святой Апостол Иоанн записал цель, если хотите, мечту Сына Божия потрудившегося на ниве спасения рода человеческого. Так вот мечта Сына Божия была такова: «Отче Святый! Соблюди их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне (значит христиан), чтобы они были едино, как и Мы» [Ин. 17.11]. Причем, здесь же, на этом собрании Он дал и указание ученикам, как соответствовать этому единому Богочеловеческому семейству. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите дуг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» [Ин. 13.34,35].
Христос называет заповедь «новою», не оттого, что в ветхом мире отсутствовало чувство любви. Он называет ее «новою», оттого, что она основа нового общежития человечества, человечества усыновленного Богом. Однако, складывается так, что эта «новая заповедь», до сих пор остается для нас новостью.
Почему это желание Бога собрать детей Своих во едино не привилось к сознанию христианского мира? Да потому что не греет, не радует нас единение, нас беспокоит спасение. А беспокоит оно потому, что не верим мы Христу, будто у нас есть Отец Небесный, а мы его дети. А коли, не верим, то и остаемся мертвыми частными лицами. А у мертвого постоянно в страхе трепещет душа и жаждет своего спасения. И пока мы не поверим в живое присутствие своего родного Отца, пока не предадим себя на Его волю соблюдающую нас во едино друг с другом, так и будут сердца наши кричать: «Спасите наши души»!
В первое пришествие Сын Божий посетил людей, чтобы их
спасти, во второе придет, чтобы их судить. Да, будет так называемое «Второе
пришествие Христа». Потому, что на Земле «иссякнет любовь многих» [Мф. 24.12].
А это значит, остановится процесс единения.
Своим Крестным делом на Земле Христос положил начало восстановления Всечеловека путем созидания Церкви Своей, Тела Христова. Почему-то даже наша христианская гласность скромно умалчивает о сущности Новой эры, но ведь от начала Новой эры в жизни Божьего мироздания совершается нечто столь чудесное, столь грандиозное, что, наверное, даже самые далекие от Земли твари не могут остаться к этому равнодушными. В мертвом «венце» Божьего творения, в человеке начался необратимый процесс оживания, процесс обратный вечному распаду умершего Адама на мертвые частные лица. «И как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» [1.Кор. 15.22] – говорит апостол Павел не как о будущем воскресении, а как о реальности текущего времени: «Нас мертвых по преступлениям и грехам нашим Отец Славы оживотворил, воскресил со Христом. Вы приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии» [Еф. 2.5; Кол. 3.1; Рим. 8.15,16]. Святой Апостол лишь просит братьев: «Со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, всем возрастать во Христа, Который есть глава, из Которого и все тело состоит; а при действии в свою меру каждого члена, оно получает приращение для созидания самого себя в любви» [Еф. 4.2,15,16]. А по сему и просит он братьев, прежде всего «не унывать, а верою дать вселиться Христу в сердца свои» [Еф. 3.13.17].
Как видите, план оживания Всечеловека понятен. Все во Христе, и в каждом живет Христос. Остается одна лишь небольшая проблема: «верою вселиться в наши сердца Христу», а со Христом, разумеется, и Отцу, и Святому Духу. Проблема, которую святой Серафим Саровский называет «стяжанием Духа Святого», и «целью христианской жизни» [15].
Сораспяться Христу. Нести Крест Христов. Делать в жизни то дело, ради которого Отец Вседержитель послал Сына Своего единородного на Землю. А какое дело, мы уже знаем – являть собою сына Отца Небесного, делать только то, что Отцу угодно, исповедывать Его своей жизнью, прославлять имя Его пред миром. Почему быть распятым Крестом Христовым – единственное, чем желает хвалиться святой Апостол? [Гал. 6.14]. Да потому что в несении Креста Христова единственный истинный смысл жизни. И только это дело Христос поручил совершить Своим ученикам Апостолам. «Как Ты послал Меня в мир, – говорит Он Отцу, – так и Я послал их в мир» [Ин. 17.18]. «Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» [Мф. 28.19; Мрк. 16.16]. И если дело апостолов просвещать все народы в спасительной необходимости несения Креста Христова, и крестить народы, освещать их Духом усыновления, то наше дело верить в Отца и Сына и Святого Духа, и креститься, принимать на «ся» положение сынов Отца Небесного и исполнять Его волю, Его дела. Так, что, братья и сестры, у всех нас один Крест – Христов.
Кто-то спросит: «А где же мой собственный крест? Где он
тот, про который Христос сказал: «Возьми крест свой» [Мф. 10.38]? Христов Крест
и есть твой. «Но ведь он общий». Он и общий, как Крест всего Тела Христова, он
и твой личный, как Крест одного из членов Тела Христова. По иному и быть не
может. У Всечеловека, имя Коему Христос, и должен быть один Крест и, именно,
Крест Христов, поскольку всякий член Всечеловека и облечен во Христа, и
исполнен Христом. Для каждого Крест Христов сколь общий, как хранитель
целостности Всечеловека, столь и личный, как созидатель его богословесной
уникальной индивидуальности. Неся личный, ты будешь нести общий, поскольку
будешь совершать единое всечеловеческое дело. Неся общий, ты будешь нести
личный, поскольку нести тебе его придется по сугубо твоей собственной жизненной
стезе. При самом великом желании, ты не сможешь родиться в Вифлееме, во времена
царя Ирода, общаться с теми фарисеями, что окружали Иисуса, и принять смерть на
Голгофе. У тебя своя жизнь, свое время, свое место, свои условия несения
Креста. Промыслом Отца твоего поставленный в отведенное для тебя время-пространство
не пытайся изобретать себе Палестину первого века. Каждому из нас уготованы и
свои родные «Палестины», и свои цари «Ироды», и свои «фарисей», и свои
«Голгофы» для их переживания, «для созидания тела Христова, доколе все придем в
единство веры и познание Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного
возраста Христова» [Еф. 4.12,13], как сказал апостол. Или, как сказал блаженный
старец Софроний: «Пусть каждый на том месте, где поставил его Бог, трудится
ради стяжания Святого Духа, а Бог доделает остальное». [16]
Итак, будем надеяться, что в главном мы разобрались. Крест Господень – это делами Отца являемая Сыном в Духе Святом жизнь Пресвятой Троицы.
(продолжение
следует)
Литература
1. «Настольная книга священнослужителя». М., 1978 г.
2. «Жития святых святителя Димитрия ростовского. Сентябрь». Книга первая, М., 1903 г.
3. «Полный Православный богословский энциклопедический словарь». Издательство П.П.Сойкина. стр. 536.
4. «Непобедимое Оружие». Елеон. М. 1998. Стр.11.
5. «Сочинения еп. Игнатия Брянчанинова». СПб., 1905. Том. 4.
6. «Творения св.Григория Нисского» М., 1861. Ч. 1.
7. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) «Проповеди». Том 2. 1992 г.
8. «Точное изложение православной веры». Св.И.Дамаскин. СПб. 1894.
9. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) «Проповеди». Том 2.1992 г.
10. «Канон». Творение св. Григория Синаита. Песнь 8.
11. Митрополит Антоний Сурожский. «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Проповеди. М. Свято-Данилов монастырь. 1993 г.
12. «Канон Честному и Животворящему Кресту». Творение Григория Синаита.
13. Молитва на каждение святой трапезы.
14. «Канонник», «Требник», «Православный молитвослов».
15. С.Нилус. «Великое в малом». Серг.Посад. 1911 г.
16. Архимандрит Софроний. «Духовные беседы». Сатисъ. СПБ. 1997 год, обложка.
